Медвежьи невесты - [22]

— Если это всемирный потоп, поплывём на дереве, — усмехнулся он в темноту.

От одной только мысли, что, возможно, придется добираться до заветного холма-великана на бревне, Нина на мгновение оцепенела. Вода вызывала в ней какой-то суеверный ужас. Непогода вырывала с корнем вековые деревья, как морковку с грядки.

— Иди за мной и ничего не бойся!

Муж был прав: остаться означало верную гибель.

Страшно было и отдаваться на волю стихии, но, так, по крайней мере, есть возможность спастись.

Размышлять и даже бояться, между тем, было некогда.

Юра, опытный охотник, чувствует, куда можно наступить, чтобы не оказаться с головой под водой. Нина же, зажмурив глаза, отдалась на волю проведения и мужа, быстро и покорно следовала за ним. Когда же, наконец, открыла глаза: гора, казавшаяся недосягаемой, была уже совсем близко.

— Пришли, — выдохнул Юра и осторожно, чтобы не соскользнуть обратно в воду по размытой горе, начал подниматься вверх, увлекая за собой жену.

Вздохнула спокойнее и Нина. Все-таки грех бояться, когда рядом такой бесстрашный и надёжный мужчина, как её муж.

Однако вскоре в душу снова камнем упали сомнения, как будто хотели всё же утянуть на дно.

Гора не была таким уж безмятежным укрытием, где можно было бы переждать потоп.

Где-то совсем рядом послышался звук крадущихся шагов. Нина прислушалась. Осязание вовсе не спешило её успокоить, а, напротив, изо всех сил посылало в мозг сигнал SOS, уловив ещё и шорохи, которые, очень даже может быть, издают ядовитые змеи.

— Юра, — шепотом окликнула Нина мужа. — Ты слышишь?

Кустарник зловеще затрещал под чьими-то огромными хищными лапами.

— Ну и что, — Юра и отозвался спокойным, ровным голосом, не потрудившись перейти хотя бы на полушепот.

— Как «ну и что?»???

Юра прислонился к вековому дубу и притянул к себе жену:

— Стой тихо и ничего не бойся. Здесь может быть какой угодно зверь.

— И медведь? — испугалась Нина.

— И медведь, — кивнул Юра, — но ты пойми что…

— И ты так спокойно об этом говоришь! — перебила Нина, начиная выходить из себя. Усталость и страх неожиданно обернулись раздражением.

Но Юра, обычно вспыльчивый, оставался на сей раз невозмутимым и спокойно продолжал.

— … здесь никто ни на кого не нападет.

— Почему не нападет?

— Да потому что здесь у нас один общий враг — вода.

Нина не переставала удивляться уму мужа. Знаний в его голове, наверняка, не меньше, чем в самой большой энциклопедии, но в книге, чтобы найти ответ, нужно время, а Юра моментально извлекает из ячеек памяти любую информацию.

Успокоившись, Нина плотнее прижалась к мужу. Время от времени Юра спускался проверить, не ушла ли вода. Ближе к утру он принес добрую весть: в низине сквозь осевшую муть уже проглядывает трава. Но ещё радостнее было другое известие…

— Я точно не разобрал, но мне показалось, избушка наша уцелела.

По счастливым огонькам в глазах мужа Нина поняла, как он сроднился за эти годы со своим таёжным пристанищем.

Когда стало совсем светло, Нина и Юра покинули свой временный ковчег.

Внизу простиралось огромное кладбище кедров, но избушку почему-то не снесло.

Как чудо, она ждала возвращения хозяев, спешащих к ней по колено в воде. Нина толкнула дверь, Фингал завертелся на нарах волчком, завилял хвостом и принялся рассказывать на своем повизгивающе- лающем языке, как напугала его гроза.

— Ах ты, хитрец, сидел под крышей, пока мы мёрзли на горе, — Нина быстро переоделась и нырнула вместе с Фингалом под одеяло.

— Дрова, конечно, мокрые, — покачал Юра головой. — И спичек тоже нет.

Взгляд его упал на подоконник, где ждал ещё один сюрприз — почти целый коробок спичек.

Юра оторвал от стола доску, соединявшую внизу ножки для красоты и прочности, и буржуйка провозгласила потрескиванием: быть теплу и уюту.

Через день вода ушла совсем, но на поляне теперь покоились вымытые с корнем деревья. Место гибели зелёных великанов затянуло уже песком вперемешку с мелкими камешками.

… Только ручеёк, кажется, и проник в планы стихии: не иначе как для него одного затевалась вся эта гроза, ведь теперь от него ответвлялись два таких же чистейших потока, и он мог чувствовать себя полноправной, хотя и мало кому известной рекой, с истоком, устьем и даже двумя притоками.

На следующий день, в субботу, как обычно Юра с Ниной возвращались в посёлок. Стихия оставила и здесь следы своего пребывания.

— Вас никак гроза в тайге застала? Слава Богу, живы! — всплеснула руками соседка Люся, жившая с Игнатом через дорогу, увидев их с собакой и ружьями на мосту.

(Теперь не нужно было переплывать реку на лодке, на обоих берегах трактора держали закреплённые на тросах доски-горбули, по которым мог пройти даже конь с телегой).

Во взгляде Люси было столько удивления, радости и испуга, как будто соседи возвращались не из лесу, а с того света. — Я всю ночь не спала, думала: вот если какой охотник на ночь в тайге остался: ужас-то какой!

И тут же вспомнила о собственных бедах, сокрушенно обернулась на огороды, над которыми успела поглумиться стихия, — всю картошку вымыло и в речку унесло…

— Что там картошка, — покачал головой Юра. — В тайге столько кедров с корнем повырывало! Вся поляна ими завалена!