Медведи и я - [49]

К первому сентября я уже просто физически был не в состоянии поспевать за медведями во время их ежедневных походов, дальность которых увеличилась с приближением зимы. Как-то утром, пройдя по лесу около четырех миль, медведи остановились, и, как мне показалось, посовещались. Затем Расти подошел ко мне. Я сидел на поваленном дереве и все никак не мог отдышаться. Вот и наступил момент, предсказанный Ларчем. Медвежата к тому времени не раз успели на деле доказать, что в моей защите они, слава богу, совершенно не нуждаются, поэтому я отпустил их пастись одних, зная, что Расти такой вожак, на которого вполне можно положиться. Впервые я на собственном опыте узнал, какие чувства испытывают скопа, филин или орел, когда им приходится выпихнуть из гнезда родного сыночка или любимую дочурку.

Весь день у меня перед глазами роились ужасные картины, пока на закате не воротились из лесу медведи. Видно было, что они устали, но животы у них круглились от съеденной падали. По следам засохшей пены на мордах я догадался, что они без меня пошалили и победокурили всласть. Несмотря на усталость, они стащили меня с крыльца и повалили на высохшую лужайку перед хижиной. Они так нежно меня покусывали, облизывали и обнимали, будто мы не видались целую неделю. Когда меня стали трепать за бороду, я возмутился и во весь голос и крикнул запрещающее «Нет!». Они отвязались от меня и стали гонять друг за дружкой, вскарабкались на самый высокий хемлок, пулей съехали вниз и опять притрусили ко мне. Я все еще сидел на траве, и тут они, ухмыляясь от уха до уха, все вместе навалились на меня, так что я был погребен под ворчащей горой мохнатой шерсти.

Обыкновенно такова была участь Скреча: когда устраивалась «куча мала», он неизменно оказывался в самом низу. В этом не было ничего страшного, пока медвежата весили по , но к концу лета они так прибавили в весе, что Скреч не мог уже выдержать двойной тяжести, и если Расти и Дасти наваливались на него, то для совершенно задавленного, шипящего и отплевывающегося Скреча это кончалось рвотой.

На другой день медведи снова ушли пастись без меня, и вечером я отправился их встречать на берег озера. Дойдя до черничника, я решил подняться в гору до нижнего луга, а оттуда, сделав круг, вернуться по звериной тропе к хижине. Я полагал, что медведи скорее всего выберут для возвращения эту привычную дорогу. Я уже миновал луг и вступил в лес, как вдруг странные взвизгивания и рычание заставили меня насторожиться и свернуть в заросли ивняка, окружавшие болото. Я осторожно подкрался на шум и увидел, что медведи выясняют отношения с парочкой барсуков, которые, очевидно, чем-то им насолили. Не успел Скреч размахнуться, чтобы одним ударом уложить на лопатки обоих противников, как мощные челюсти защелкнулись на его передней лапе с силой стального капкана. Поднялась суматоха, Расти с Дасти бросились вдогонку за барсучихой, которая юркнула в скрытую под валуном нору. Вместо того, чтобы прийти на выручку Скречу, другие двое принялись рыть землю, чтобы вытащить из норы беглянку. Поднявшись на задние лапы и на всякий случай отставив подальше переднюю с повисшим на ней извивающимся барсуком, Скреч вертелся на одном месте и отчаянно вопил, взывая о помощи. Тут уж я вмешался и отдул барсука палкой. Тот, увидав, что снова оказался один против превосходящих сил противника, отцепился от медведя, шлепнулся наземь и улизнул в кусты. Дома Скреч жалобно тряс передо мной окровавленной лапой, и мы еще долго парили ее в соленой воде.

В двух милях от хижины я нашел в низовьях озера место, где среди ледниковых отложений имелась довольно богатая золотая россыпь, и каждое утро медведи провожали меня на работу. Перед тем как расстаться до вечера, происходил ритуал прощания, который начинался лишь после того, как я приступлю к работе. Убедившись, что звать меня напрасно, и толком не понимая, в чем дело, медведи начинали кружить вокруг меня, вставали на задние лапы, издавая звуки, напоминающие ослиный рев. Это значило, что они голодны; торопливо обняв меня напоследок, они не спеша уходили, отправляясь в дальние каньоны, на луга и ягодники, трогательно оглядываясь на ходу, в надежде, что я, может быть, все-таки передумаю и пойду с ними вместе.

Наверное, многим косолапый медведь кажется забавным зверем, а его поведение дурашливым, но дело-то в том, что смешные ухватки этого зверя вполне соответствуют его характеру. Из всех обитателей леса медведь самое миролюбивое существо и всем своим поведением опровергает широко распространенное представление о нем как о свирепом звере. Медведь — самое крупное животное североамериканских лесов, он ходит вразвалку, ступая по земле всей своей мягкой подошвой, поэтому если вас разделяет с ним акр покрытого сухими листьями и валежником пространства, он может подкрасться так неслышно, что вы не заметите его, пока он не усядется рядом с вами. Медведи живут настоящим днем и вкладывают в него все свое жизнелюбие; зачастую они бывают большими юмористами, и в этом качестве с ними никто не может сравниться, кроме человека. Медведь любит шутки и розыгрыши, но очень важная его особенность заключается в том, что он, подобно собакам и обезьянам, не любит попадать в глупое положение и никому, кроме своих сородичей, не прощает насмешек. Известно немало примеров, когда, казалось бы, добродушный медведь наказывал шутника.