Медведь против Акулы - [4]

М-р Норман не помнит, когда последний раз бегал, хоть несколько шагов.

Он говорит: «Девяносто дней – все равно что наличными».

Он говорит: «Сколько метров в одометре?»

Телеперсона в запасной Телекомнате говорит: «А ты знала, Глория, что плюшевые медвежата ведут свое происхождение более-менее от Франклина Делеанора Рузвельта?»

Через силу м-р Норман переворачивается на диване. Теперь он лежит навзничь, душечка-подушечка наверстывает свое, где может, электрические птицы заливаются в искусственном кизильнике. Он скрещивает руки на груди. Он видит кактусы (аспарагусы, палтусы, страусы) ощущает безжалостное солнце за миллион миль от себя. Десять миллионов, без разницы, звезда как звезда, газообразная, крупнее Юпитера, участвует в фотосинтезе. Ему кажется: ощутить струйку горячей мочи жилистыми просветленными ногами будет приятно. А может, неприятно. Не исключено. Как и каждое утро, он выблевывает предложения, фразы, слоганы, до тех пор, пока они не превратятся просто в слова, потом в слоги, в долгий пустой рвотный позыв.

Мальчик во дворе, глядя под ноги, описывает маленькие восьмерки. Иногда он перестает ходить и смотрит на темный дом Норманов.

Она (Глория) говорит: «Трент, моя детвора обожает плюшевых акулят. Просто обожает».

М-р Норман вдруг замечает стук своего сердца. Руки на груди, и он чувствует, как его родное четырехкамерное сердце гоняет кровь и рибофлавин по его телу.

Оказывается, оно вовсе не сердцевидной формы.

Капилляры, аорта, желудочки, тектоника плит, Валентинов день.

Где-то говорит пистолет: «Плоть слаба, сука».

Где-то говорит сирена: «Не поверишь, какие нынче бывают протезы конечностей».

Где-то говорит бриллиантовый кулон: «Я люблю тебя».

Лысый тип по «Гуру-ТВ» говорит, вопрос не в том продавать ли нам оружие в школах, но – когда.

Семь глав, а парень все никак не встанет с дивана.

Ладонями м-р Норман ощущает стук, стук, зловещий стук сердца под ребрами.

8. Четырехминутная гарантия

Мы в «Новостях Восьмого канала» знаем, что вам приходится вести напряженную занятую жизнь. Мы знаем, что вы балансируете между работой, досугом и семьей, и ваше время для вас – самый ценный природный ресурс.

Большинство других телекомпаний предоставляют вам шестиминутные новости дня, разве в нашем напряженном безумном мире есть время для шестиминутных новостей? Вот почему «Новости Восьмого канала» предоставляют вам четырехминутную гарантию. Вы подарите нам четыре минуты – мы подарим вам всю планету. Погода, спорт, новости, расширенные комментарии к текущим событиям – за четыре минуты; иначе наше имя не «Восьмой канал».

И сегодня после «Новостей Восьмого канала» смотрите продолжение нашего документального цикла: «Медведь пр. Акулы: сказка показа». Сегодня мы рассмотрим языковой фактор. Есть ли он у Акулы? Присоединяйтесь к нам в 10.04.

9. Патентованная комфорт-система

Еще даже не рассвело. М-р Норман шаркает по дому, носками по ковру – мягкий шорох, словно подсластитель в кофе без кофеина. Из комнаты в комнату, то есть медведь, да, конечно, выдюжит и добьется, но акула-то, возьмется и не посрамит.

Треугольные зубы рядами.

По телевизору, ну это, мужчина и женщина. Вместе. Азартно и с выдумкой. Это ее нога? А это что? Она на седьмом небе или ей больно? Они любят друг друга, эти люди на жирном прилавке гамбургерной? Не персонажи, те-то как-никак едва встретились («Что будете заказывать?» – «Тебя – загинайся»), а исполнители, исполнители любят друг друга? Как они живут – в одноэтажном «ранчо» на окраине города, со всеми плюсами и минусами брака, построенного на компромиссах и взаимопонимании – взаимопонимание, вот ключевое слово – с безделушками на полках, с фотографиями в альбомах, в жутковатом союзе, когда один за другого заканчивает предложения? Как они занимаются любовью – нежно, традиционно? Лицом к лицу и без всяких там животных и электромеханических инструментов?

В передней м-р Норман останавливается и видит отражение полового акта на печальном сером лице перегоревшего старого семейного телевизора Норманов. Боюсь, он приказал долго жить, сообщил парень в комбинезоне шесть месяцев назад. Чтобы так использовать приправы, нужно любить друг друга, да? Любовь и доверие? Или ненависть и злорадство? Или тяжкое равнодушие? Что-то нужно. Эй, парень, поберегись – идет заведующий, и он без штанов.

М-р Норман. Наверх – в комнату сыновей. На двери плакат – композиция из зуба и когтя: Не входить. М-р Норман входит.

Кертис в своей поддельной медвежьей шкуре во сне улыбается во весь рот и говорит: «Разрыв ахиллесова сухожилия».

У Мэтью даже во сне угрюмый вид. Он как будто думает: спать – вот же тупое занятие.

Дети вдыхают и выдыхают. Они живые. Что-то неритмично попискивает в комнате. Так пищит электронный футбол. И баскетбол. Электронные войны тоже так пищат, и лазерные арбалеты. Спящие дети: пустые, открытые лица, ноль возбудителей. М-р Норман чувствует, что ему полагается что-то чувствовать. Что-то-там он, ну да, чувствует, вот оно – интересно, это прилив любви? Вот опять. Кажется, логично было бы чувствовать прилив любви, глядя на своих спящих детей, но как он ощущается, этот прилив? Его можно различить? Его часто путают с несварением? Тесты какие-нибудь бывают?