Медведь против Акулы - [34]
Голубой голубой голубой горный ручей, голубой, как граница веб-странички, и еще голубей.
Норманам пять миль до границы с Лас-Вегасом.
Мелвин в Лиг-Сити, штат Техас, говорит: «Я бы прикончил свою бабулю ради билета. Я бы помахался с медведем ради билета. Я бы отдал свой Телевизор ради билета».
Без DVD без DVD без DVD без DVD.
Водопад. Падающая вода. Он не знает, может быть, камни, лишайники, улитки.
Да.
У него это перед глазами, чистота, вода, падающая с водопада.
M-с Норман ворочается и бормочет.
Да, как в той рекламе мыла.
М-с Норман вскрикивает…
М-р Норман выезжает на федеральное шоссе. Два левых поворота – и он снова там и едет прочь от Лас-Вегаса. Прочь от неонового горизонта, сисек, азартных игр, прочь от Зрелища.
И предлагаем вашему вниманию…
Часть вторую
Недоразумения и средства от них
71. Призрак американских каникул
Привет, друзья, добро пожаловать на очередной выпуск «Американских Каникул». Я – Уолт Уэст, а рядом со мной в студии находится и красочно комментирует нашу трансляцию нынешнего уик-энда Крис Бакалда. Как я справился с фамилией, Крис?
Недурно, Уолт.
Добро пожаловать, Крис, и спасибо, что заглянули, несмотря на приглашение в последнюю минуту.
Я счастлив быть здесь.
Итак, Крис, тут сказано, что вы получили докторскую степень по английской филологии в одном из колледжей средней руки.
Ну, я написал диссертацию, Уолт.
То есть в действительности степени у вас нет?
Технически – нет.
Что вы изучали?
Риторику.
И расскажите нашим друзьям по ту сторону экрана немного о риторике.
Боюсь, в этом вопросе у меня ясности нет. После всех этих книг.
Область знания на стыке языка и реальности.
Этот стык еще не найден, Уолт. Люди просили искать. Треклятый святой Грааль.
Всё – язык.
Так говорят.
Стало быть, риторика изучает всё?
Похоже, что так.
Значит, в таком случае она не изучает ничего, не так ли?
Нет, так это не выглядит.
Но магистерская степень по английскому у вас имеется?
Да.
И тоже от университета средней руки?
Да, это так.
О'кей. Хорошо. Итак, Крис, чем вам нравится заниматься, когда вы… Чем вам нравится заниматься?
Я много читаю.
Хотелось бы надеяться!
И некоторым образом работаю в бизнесе по доставке продуктов питания. Благодаря чему вы меня и открыли.
Да. И какое же здесь пиршество: дынные шарики, шпинатный соус, волнистая морковь.
Мы пытаемся взаимодействовать и с вами, и с вашей пищей.
Вот эти штучки очень вкусные, клецки из тофу на бамбуковом пару. А это что?
Это фестон из артишока.
Это едят, Крис?
Это, по большей части, штука декоративная.
Симпатично.
И я поработал на фрилансе. Написал статью о косметической хирургии для женского бизнес-журнала из Северной Каролины.
Это я как-то, боюсь, пропустил.
Редактору, кажется, понравилось.
Еще бы он был недоволен.
Она.
Она. Слушайте, Крис, вы случайно не коммунист, нет?
Ну, я бы не стал…
Ха! Шутка. Ты здесь не на судилище, друг.
О'кей.
Слушай, если все получится, может быть, сделаешь в этом сезоне еще несколько трансляций?
Это было бы клево, Уолт.
Как думаешь, твой босс еще позволит нам тебя позаимствовать?
Не исключено.
Твой большой прорыв, а?
Да, просто удача для меня, что не смог прийти Томас Пинчон.
И Дэвид Фостер Уоллес, и Дональд Антрим, и Лорри Мур.
Уолт, и не забудь Рика Муди.
Ооо, да, он был бы великолепен.
И Джорджа Сондерса.
О'кей, и вот Крис пописал в чашку, все уже официально, он чист, как свисток, и мы готовы стартовать. Похоже, что Норманы доберутся до Лас-Вегаса через десять-пятнадцать минут.
Забавно, что говорится «чистый, как свисток». Обыкновенно свисток бывает у людей во рту. Похоже на нем должно быть полно микробов, клещей и всякого такого.
Эй, да ты сейчас сказал красочную штуку, Кирк.
Ёлки-дребездёлки, на кой нам Пинчон!
Уоу-уоу, это семейная передача, друг.
Усек.
Крис, я знаю, ты сделал свое домашнее задание. Каковы же ключи к успешному семейному уикэнду на этой неделе для Норманов?
Ну, рассмотрим для начала детей. На Мэтью можно положиться, он не доставит проблем. Он ершистый и язвительный, да. Безволен, вероятно, депрессивен, но он покорен, понимаете? А Кальвин…
Кертис.
А с Кертисом, с ним нужен глаз да глаз. Он странный чувачок, и он, как магнит, притягивает неприятности.
Хорошо сказано.
На этого пацаненка, наверно, есть досье в ФБР. Отмывание денег для него было по большей части компьютерной игрой, но кое-что явно имело место. Он склонен быть подстреливаемым.
Да.
М-с Норман в зрительской перспективе не вызывает беспокойства. Она отличный потребитель, она патриотична, она не гонит волну. Где-то глубоко в уголке мозга она испытывает сомнения по поводу того, чтобы нести своих малолетних детей на гнусное зверство, но она не даст этим сомнениям испортить все веселье. Ее будоражит большое кровавое шоу, и она хочет разделить эти мгновения с теми, кого любит. И я уверен, что вы обратили внимание – она помешана на осанке.
Я вот думаю, может быть, ключ к долголетию – витамины.
А что случилось с безумием вокруг фолиевой кислоты? Было да сплыло.
Чип, а что насчет м-ра Нормана?
Уолт, м-р Норман – это у нас шальная карта. За ним, думаю, нужно присматривать.
Настоящая пороховая бочка.
Да.
Бомба замедленного действия, а?
Его поведение нестабильно. Он дезориентирован, измотан. Он грезит наяву, заговаривается. Его что-то гложет, а что именно – он не умеет сказать. Он не чувствует связи ни с кем и ни с чем. Он одинок, Уолт, одинок. Иногда он думает: а может ли культура предложить что-то значимое? И это печально.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.