Медсестра из Райминстера - [6]

Вечером меня вызвала сестра-хозяйка, опрятная миниатюрная женщина с волосами, выкрашенными в голубой цвет. Хотя она была гораздо более тихой, чем сестра Бретт, вокруг нее витал дух непререкаемой авторитетности. Это заставило мое сердце уйти в пятки. Прежде чем заговорить, она внимательно на меня посмотрела, и я была рада, что догадалась надеть чистый передник.

— Ну, сестра Kapp, я хочу, чтобы вы мне во всех подробностях, точно и откровенно рассказали, что произошло между вами и мистером Алленом.

Слегка запинаясь, я все же сумела связно изложить ей все случившееся. Она внимательно выслушала, затем кивнула:

— Ваш рассказ, похоже, совпадает с версией доктора Коллендера. У него сложилось впечатление, что именно присутствие мужа так сильно расстроило пациентку. Старшая сестра Бретт тоже высказывается в вашу пользу и желает взять вас обратно в свою палату. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие.

— О да, сестра-хозяйка. Спасибо, сестра-хозяйка, — лихорадочно говорила я, боясь поверить в свою удачу.

Набравшись храбрости, я рассказала ей историю о кредитной карточке миссис Аллен.

— Я просто подумала, — воодушевленно закончила я, — что, может быть, можно как-нибудь помочь ей.

Сестра-хозяйка улыбнулась:

— Из вас выйдет хорошая медсестра! Я рада, что вы принимаете близко к сердцу переживания вашей пациентки. И спасибо, что рассказали мне об этом. Я поговорю с мисс Апсон из финансового отдела нашей больницы и уверена, что мы сможем что-нибудь придумать. Знаете, мы часто сталкиваемся с тем, что мужья, оказавшись вынуждены сами вести домашнее хозяйство, пока их жены находятся в больнице, заново открывают для себя стоимость жизни. Не думаю, что мистер Аллен составляет исключение.

Когда я появилась в столовой на следующее утро, ко мне были прикованы все взоры — испорченный телефон, разносивший слухи по всей больнице, работал на полную мощность.

Темноволосая медсестра, сидевшая напротив, усмехнулась и заговорила со мной:

— Вы, должно быть, очень ловки! Перевернуть с ног на голову все хирургическое отделение в первый же день!

— Так получилось, — сказала я беспечно.

Я почувствовала, что полоса моих неудач миновала. Ко мне снова вернулась моя обычная беззаботность.

— Ветерок нашептал мне, что за тебя замолвил словечко сам Дэвид Коллендер, — игриво сказала мне одна из сестер. — Что это он, интересно, нашел в тебе такого, чего нет в нас?

Сестра Пиннок, которая до сих пор сидела молча и со скучающим выражением на красивом холодном лице слушала наши разговоры, бросила на меня открыто враждебный взгляд.

— Просто удивительно, — громко сказала она, — как все эти новенькие сестры подлизываются к Дэйву Коллендеру! Ей-Богу, великодушнее было бы сразу открывать им глаза.

Прозвонил звонок, и все заторопились. Я отыскала глазами Дашфорд.

— Слушай, что Пиннок имела в виду? — спросила я ее.

Она посмотрела на меня с любопытством:

— А разве ты не знаешь? Он — женоненавистник. Во всяком случае еще никому не удавалось подцепить его. Спроси саму Пиннок. Она потратила немало сил, чтобы он ее заметил, и все впустую!

Глава вторая

— Ступайте и помогите в мужском хирургическом, сестра Kapp! Они не справляются своими силами. Сестра Дашфорд уже там.

Таким распоряжением встретила меня сестра Бретт, когда я вернулась на дежурство после чая. Выслушав ее, я послушно повернулась и направилась в мужское хирургическое отделение, куда вела лестница с другой стороны просторного вестибюля. В коридоре я встретила двух санитаров, которые везли каталку с пациентом.

Дашфорд уже открывала для них пошире двери палаты. Она кивнула мне, и я тоже включилась в работу. Вместе мы помогли санитарам уложить молодого человека на приготовленную кровать. Его ноги покрывал невероятно толстый слой гипса.

— Под автобус попал, сестрички, — пояснили санитары. — Должно быть, перебрал лишнего. Не смотрел по сторонам. Ноги у него были практически всмятку…

Мы отрегулировали подъем койки, повесили люльку для поврежденных ног и укрыли больного одеялом. Затем подоспела сестра Грант, и под ее руководством мы на блоках подняли люльку так, чтобы от ног пациента отлила кровь.

Его бледность была почти пугающей. Меня охватила жалость. Надо же, из-за какой-то нелепой, дурацкой случайности у человека, возможно, разрушится вся жизнь.

— Почему они это делают? — прошептала я. — Теперь из-за нескольких лишних стаканов он будет вынужден годами ползать черепашьим шагом, а то и того хуже.

Дашфорд вспыхнула.

— Много ты об этом знаешь! — неожиданно рассердилась она. — Может быть, у него была причина пить.

После того, как мы закончили установку ширм вокруг постели, моя напарница выглядела изрядно уставшей. Мы обошли палату и измерили температуру у находившихся в ней пациентов. Я принялась размышлять о том, почему, несмотря на то, что Линда очень добросовестно относилась к своим обязанностям, никто не мог бы назвать ее прирожденной медсестрой. Она умела так нарушать правила, что у нее не было конфликтов с начальством. Поэтому я удивилась, услышав, что на прошлой неделе ее дважды вызывали «на ковер» за опоздания на дежурство. Никто не знал, почему это произошло. Она была довольно скрытна в том, что касалось ее личной жизни.