Медсанбат - [33]

«Он прикажет и аппендицит оперировать за десять минут», — подумал Шевченко.

— Ликвидируете поломку — доложите!

Когда Шевченко подошел к машине, ему подали снятый дифференциал: два зуба были выкрошены.

Под полуторкой уже возились Куваев и Фирсанов, а Копейкин подсвечивал карманным фонариком.

«Молодцы, ребята!»— про себя отметил Шевченко и спросил:

— Надежный?

— До конца войны работать будет, — отозвался Копейкин.

Ровно через двадцать минут, обходя машины, лейтенант пошел докладывать командиру батальона.

Почти у каждой автомашины спрашивали:

— Лейтенант, скоро двинемся?

— Комбату доложу, и поедем.

Командир батальона выслушал доклад, посмотрел на часы, сказал:

— Уложились в срок.

Травинский, конечно, не мог не заметить, что меняли дифференциал не десять минут, а двадцать, и, наверное, подумал: «Дай им полчаса — будут час возиться».

При выезде из села Петровки дорога круто пошла вверх. «Вытянуть бы кухню», — встревожился Шевченко.

Впереди машины, там, где пробивался слабый прямоугольник света, закружились робкие снежинки.

«Не началась бы метель, тогда гиблое дело. Колонна и к концу завтрашнего дня не доберется до МТС».

По обочинам дороги снег в рост человека, а то и выше.

Сколько труда вложили крестьяне прифронтовых деревень, чтобы очистить дороги! А зачастит снег — они снова от мала до велика выйдут на расчистку.

Как и ожидал Шевченко, полуторка забуксовала, и кухня потащила ее назад. Передние машины остановились. Командир батальона понял это по автомашине, в которой сам ехал. Она и без кухни еле-еле вытянула наверх.

— Ну, что будем делать, товарищ лейтенант? — рядом оказался капитан Криничко.

— Честно говоря, не знаю, — признался Шевченко. — Наверное, попробуем тащить кухню двумя машинами.

Только и двум тут не под силу. Видите, две машинки с маленькими котлами с каким трудом выползли, а эта…

— Давай попробуем...

Подошел комбат, стал в сторонке, не вмешивается. Две машины, сцепленные тросами, в гору пошли ровнее, но вдруг кухня оторвалась и покатилась вниз, пока не упёрлась в стенку снега.

— Что они, лейтенант, машины-то, у вас безногие? — опять Широкая с шуточками.

— На лыжи бы сейчас автомашины поставить. Это бы дело.

«Еще одна полуторка вышла из строя», — с болью подумал Шевченко.

Морозец к утру пощипывал нос и щеки. Начинало сереть. Вокруг резвились бойцы. Девчата визжали. Только комбат метался: то шел в голову колонны, то снова возвращался и что-то бормотал себе под нос.

«Почему он меня недолюбливает? — возмущался Шевченко. — Возможно, это обычная неприязнь приписников к кадровикам, которые, мол, без них должны вести войну».

У всех была надежда на цепи. Но, и надев их, полуторка все равно буксовала.

— Угробим и эту машину, — сказал водитель и выскочил из кабины.

Шевченко был внутренне угнетен своей полной беспомощностью.

— Надо отправлять оперативную группу на место расквартирования батальона, — обратился Криничко к Травинскому, — Погода начинает портиться. А мы тут что-нибудь придумаем.

— Кого пошлем вперед? — спросил комбат.

— Наверное, вы поедете и Горяинов с оперативной группой. А я с этой группой останусь, если не возражаете.

Снег пошел еще гуще.

— Командный состав к комбату! — понеслось от машины к машине.

Через несколько минут оперативная группа двинулась в путь.

— Принести веревки, — четко отдал команду комиссар.

— Какие?

— Те, которыми увязано имущество. Поискать бревна. Лейтенант, прикажите три машины соединить тросами.

«Как четко комиссар отдает команды, — позавидовал Шевченко. — Сказано, человек с житейским опытом».

— Всех людей сюда! — командовал Криничко. — Привязали кухню? Крепко? Шесть человек становитесь подкладывать бревна под колеса. Остальные мужчины и девушки будут толкать машины. Только не падать! Главное, чтобы кухня не пошла назад. Водители с трех машин, ко мне!

Когда водители оказались перед ним, сказал:

— Вся надежда на вас, товарищи. Будьте внимательны. Махну левой рукой — включайте скорость, махну правой — вперед! Ясно?

— Ясно! — в один голос ответили.

— К машинам! И не глушить!

Автомашины заревели и пошли вперед. Девушки спотыкались, падали в снег.

— Ой, девочки, я полный валенок снегу набрала, — это голос Полины Бочковой.

— Я тоже чуть не утонула в снегу, — отозвалась Зина Журавлева.

— Это какой же сугроб надо намести, чтобы ты утонула?!

Лейтенанту Шевченко было неприятно и стыдно за себя. Сейчас, казалось, он был не у дел: его функцию исполнял комиссар батальона.

Кухня продвинулась на метров двадцать, как у передней автомашины лопнул трос, две задние забуксовали. Куваев и Титов как-то изловчились вовремя подсунуть бревно, и кухня стала мертво на дороге.

— Да, такую кухню надо же в ближайшее время передать танкистам, — сказал комиссар. — А сейчас ничего не поделаешь, надо тащить. Тросы-то в резерве есть?

— Тросов достаточно, — ответил Шевченко.

— Товарищ комиссар! — закричала Широкая. — Вон строй идет. Может, подсобят!

— Конечно, подсобят, — ответил Криничко. — Перекур!

Снег внезапно прекратился.

— Ну что, братцы, сели? — спросил младший лейтенант, командовавший строем.

— Да не тянут наши полуторочки.