Медовый месяц в пустыне - [4]

Принц уже ознакомился с предварительными докладами. Сегодня вечером я отошлю ему окончательные сведения. Вам не придется долго ждать.

Что-то в его словах и манере поведения говорило Николь, что Страфален уже вычеркнул ее из списка рекомендуемых. Об этом говорило и то, что он не ответил на ее вопрос, хотя это заняло бы у него меньше минуты. Между ними не возникло взаимопонимания, они не сошлись ни характерами, ни интересами.

Еще досаднее было осознавать, что с каждой минутой доктор начинал нравиться ей все больше, физически ее влекло к нему сильнее, чем ко всем мужчинам, которых она когда-либо встречала в своей жизни.

– Что еще вы хотели бы знать? – холодно спросила Николь, понимая, что собеседование закончено, и закончено не в ее пользу. Так что теперь она может спокойно отправляться домой.

Николь никому не говорила, что намерена устраиваться на другую работу. Дома все думали, что она останется на прежнем месте, если не навсегда, то по крайней мере надолго. Розмари, мачеха Николь, пришла бы в ужас, узнав, что она собирается куда-то переезжать, даже в пределах Англии, не говоря уже о загранице. И Николь решила, что не стоит расстраивать Розмари, пока все еще не улажено и о переезде нельзя говорить с уверенностью. Как отреагируют остальные члены семьи, Николь не могла предугадать. Но, возможно, всего этого удастся избежать. Она интуитивно чувствовала, что не понравилась доктору Страфалену и что со дня на день придет письмо, в котором ей сообщат об отказе.

И когда Розмари позвала ее к телефону, сказав, что какой-то доктор Страфален хочет с ней поговорить, Николь очень удивилась. Зачем так утруждать себя и звонить домой, чтобы сказать ей об отказе лично?

– Здравствуйте, мисс Доусон. – Его голос по телефону казался еще более глубоким и бархатистым. – Принц прочел мои рекомендации и выбрал вас и еще одну кандидатку. Он считает, что вы обе одинаково подходите для этой работы, и хочет, чтобы я поговорил с вами снова. На этот раз я предлагаю встретиться в каком-нибудь ресторане за ленчем. Вас устроит пятница?

К счастью, Николь могла найти свободное время и отпроситься с работы, потому что две последние недели много работала сверхурочно, выполняя серьезное и сложное поручение.

– Да, пятница мне подходит, – ответила она.

– Отлично. – Страфален назвал ей ресторан и место, где он находится. – Встретимся там в половине первого.

– Хорошо. Буду ждать с нетерпением.

Страфален не ответил привычным «И я тоже», как это было принято, а просто сказал: «До пятницы».

Николь еще не успела положить телефонную трубку, как от Розмари посыпались вопросы.

– Кто этот доктор Страфален?

Вторая миссис Доусон никогда не стеснялась вмешиваться в ее жизнь. Розмари считала, что у людей, живущих с ней под одной крышей, попросту не может быть никаких секретов. Она тщательно рассматривала каждый конверт, приходящий на их адрес, и абсолютно не испытывала угрызений совести, читая чужие открытки.

– Он антрополог, – ответила Николь. Заранее чувствуя, что следующим вопросом будет: «Где ты его встретила?», она уже начала придумывать красивую ложь, но тут вмешался отец.

Мистер Доусон, который сидел у камина, разгадывая кроссворды, как он делал это обычно каждый вечер, поднял взгляд и сказал:

– Страфален… Антропология… Где-то я уже слышал это имя. Он не писал книги по своему предмету?

– Не знаю, папа. Я не очень хорошо с ним знакома. Он ищет дизайнера, и кто-то посоветовал ему меня.

Это было очень похоже на правду и, как надеялась Николь, помогло бы избежать дальнейших расспросов со стороны ее мачехи. К счастью, начался любимый сериал Розмари. Куда важнее для нее было узнать развязку трагической истории, чем допытываться, кто звонил Николь. Поэтому Николь, которая не являлась поклонницей мыльных опер, решила отправиться наверх.

– Спокойной ночи, папа. – Она подошла к отцу, чтобы поцеловать его.

– Спокойной ночи, дорогая. Приятных снов.

Николь подозревала, что отец догадывается о том, как ей нелегко с Розмари, хотя она никогда не рассказывала ему о своих проблемах. Когда Розмари вошла в их жизнь, Николь приняла ее, понимая, что мужчине в пятьдесят с хвостиком все-таки нужно нечто большее, чем общество и забота дочери.

Только потом Розмари показала свое истинное лицо, и между ними начались размолвки. Мачеха Николь вовсе не была плохой женщиной, как раз наоборот. Она была слишком хорошей, в том и состояла главная проблема. Розмари хотела всем только самого лучшего и не жалела себя, чтобы этого добиться. Но то, что она считала лучшим, не всегда являлось таковым для ее близких. Добродушная женщина отказывалась понимать, что ее решения относительно жизни членов семьи, друзей или знакомых были иногда не просто неверными, но даже губительными.

– Спокойной ночи, Розмари.

Николь заставила себя улыбнуться и поцеловала мачеху в подставленную щеку. Внутри же у нее все кипело. Ей нужно каким-то образом вырваться из душной атмосферы этого дома.

Иногда Николь казалось, что отец уже не тот человек, каким она помнила его с детства. Что-то в нем умерло вместе с ее матерью. Даже с внуком, Дэном, он больше не был тем беззаботным живым дедушкой, как когда-то.