Медовый месяц - [5]

— Извини, мой мальчик, — сказал ему сегодня днем мистер Энгус. — Похоже на то, что эта партия затерялась где-то в Абердине. Я прямо сейчас дам указание отыскать груз.

К сожалению, «прямо сейчас» мистера Энгуса, как выяснилось, заняло не меньше полутора часов. А когда стало ясно, что на поиски груза уйдет недели две, Ринальдо в ужасе воскликнул:

— Две недели! Но я планировал провести в Шотландии лишь день или два!

Однако вскоре он неохотно признал, что ему ничего не остается, кроме как посетить расположенные в Абердине офис и большой склад компании «Маккормик».

— Это не очень далеко, — уверял его мистер Энгус. — Так почему бы нам с вами сейчас не прогуляться по нашим подвалам, что находятся прямо здесь, на площади Шарлотты? У нас есть кое-какие вина старой выдержки, которые могут вас заинтересовать.

Поскольку оба семейства сотрудничали уже больше ста лет, Ринальдо счел невежливым отклонить предложение. Что, как он теперь видел, оказалось ошибкой. Потому что после похода по винным подвалам ему пришлось принять приглашение на ланч.

— Нет-нет, я решительно не могу отпустить вас, не накормив, — настаивал старик. — И я бы хотел, чтобы вы рассказали, как поживает мой старый друг Витторио. Я очень опечалился, узнав о его болезни.

Итак, Ринальдо обнаружил, что его весьма ловко загнали в угол. Слуги мистера Энгуса ползали как улитки по огромной парадной столовой старинного дома на площади Шарлотты. У них ушли часы на то, чтобы сервировать роскошную трапезу, и постепенно Ринальдо осознал, что в Абердин он доберется, когда офис уже закроется.

Если бы у него хватило прозорливости, он бы просто написал в Эдинбург, чтобы груз, как только тот отыщется, отправили бы обратно в Италию. А тут еще выяснилось, что абердинским отделением фирмы «Маккормик» управляет внучка мистера Энгуса. По правде говоря, Ринальдо едва не бросился наутек, когда между делом старик упомянул ее имя.

— Джесси — умница, — с гордостью сообщил он. — Она моя единственная родственница. А работа в Абердине позволит ей набраться опыта, необходимого для того, чтобы руководить компанией после моей смерти.

То был первый тревожный звонок, мрачно сказал себе Ринальдо, которому не очень-то хотелось встретиться с девушкой после восьми лет разлуки. А разговор о плохом самочувствии хозяина дома тоже не улучшил настроения молодого человека…

Выругавшись вполголоса, Ринальдо привычно забарабанил пальцами по рулю, пытаясь найти выход из сложной ситуации. Он прекрасно помнил Джессику Маккормик, а также тот праздничный воскресный день…

О, они с Джессикой бросили тогда всех, намереваясь остаться наедине. Она очень испугалась, когда ее горячая лошадь затанцевала посреди площади, грозя скинуть всадницу. А потом… Джессика улыбалась так робко, так чарующе, а ее длинные волосы касались лица Ринальдо, когда они кружились в танце.

Затем, тревожа своей отчетливостью, пришло другое воспоминание. Гулкий стук копыт далеко разносится в тишине ночных улиц Фоджи; лунный свет падает на нежное лицо с высокими скулами, такое взрослое в этом неверном освещении. Вот единственное, что извиняет его омерзительное поведение!

Забудь об этом! С тех пор прошли годы, сурово напомнил себе Ринальдо. И, скорее всего, сама Джессика давным-давно выбросила из памяти досадный эпизод.

Во всяком случае, Ринальдо был полон решимости вести исключительно деловые разговоры — про пропавший груз в частности. А завтра утром он, во что бы то ни стало, найдет эту злосчастную партию вина и улетит домой.

Довольный собой Ринальдо, сверившись с картой, обнаружил, что почти добрался до места. И действительно всего через несколько минут он увидел ажурные железные ворота с надписью «Черри-хаус».

Медленно проехав по длинной аллее, обсаженной вишневыми деревьями, которые, видимо, и дали название усадьбе, Ринальдо остановил автомобиль у входа в дом. Ступив на брусчатку, он потянулся, прежде чем повернуться к фасаду особняка.

Высокие окна сверкали в последних лучах закатного солнца. Длинные тени деревьев протянулись по двору к серым каменным стенам. Массивная входная дверь была полускрыта вьющимися алыми и белыми розами.

Как здесь тихо, подумал Ринальдо, идя к дому. Только его ботинки шуршат по камню, да шелестят под легким ветром листья деревьев.

Он слегка удивился, обнаружив, что входная дверь не заперта. А подергав за ручку колокольчика, так и не дождался никакого отклика.

Поколебавшись несколько мгновений, Ринальдо вошел в обшитый дубовыми панелями холл. Он почувствовал себя как-то неуютно, когда позвал невидимых обитателей, а ответило ему лишь эхо.

Недоумевая, Ринальдо двинулся по серым каменным плитам к двери в дальнем конце холла. Та вела на широкую каменную террасу, идущую вдоль заднего фасада дома. Остановившись здесь, молодой человек невольно залюбовался открывшимся видом на зеленые лужайки парка.

Подумав, уж не забрел ли он в заколдованный замок, Ринальдо внезапно заметил вдалеке лошадь, которая галопом летела через парк к дому.

Прикрыв рукой глаза от солнца, которое спустилось почти к самому горизонту, Ринальдо увидел, что темно-гнедая лошадь — великолепное сильное животное — похоже, закусила удила и несется, не разбирая дороги. А всадник — женщина, судя по развевающимся длинным белокурым волосам, — из последних сил цепляется за гриву.