Медовый месяц - [18]

Пока ее дружок что-то шепчет Тому на ухо, я смотрю на Тигровую Лилию и улыбаюсь ей заговорщицкой улыбкой.

Она наклоняется через стол и говорит:

– Я не свободна, – и показывает свое кольцо.

Говорит, что на кинопробы его не надевает. Потом снова улыбается и спрашивает, не нюхнуть ли нам «дорожку» на пару.

– Почему я? – спрашиваю я с жалким видом.

– Рыбак рыбака видит издалека.

– Прошу вас пообещать мне, что будете за собой следить, – говорю я.

Она удивлена. Даже ее это ошарашило.

– Что? – переспрашивает она.

– Я знаю, вы очень красивы и все такое, но не надо губить себя этим.

– Хорошо, – смеется она.

– Простите, если обидел, – проговорил я.

– Вы мне нравитесь.

– И вы мне тоже, – ответил я. И вышел.

Я вышел и сразу же позвонил по мобильнику отцу Черил и попросил руки его дочери. Он сказал, что перезвонит, как только закончится деловой обед.

Я сел в машину и направился к «Буржуйской свинье». Так я прозвал не папашу Черил, а одно кафе в Венисе. Где сейчас и нахожусь – среди претендентов, колотящих по клавиатуре и лакающих свой кофе. У них здесь на столах электрические розетки. Лос-Анджелес.

А вот и сам Президент.

Будь здорова.

Алекс.

От: [email protected]

Кому: honeypot@webweweave.со. uk

Тема: Привет

Дата: 12 апреля, 10.23

Хани,

я дома.

Мой дом – это квартира с бассейном в Западном Голливуде.

А Президент – так я называю папашу Черил – он действительно президент, хотя это мало что говорит: Лос-Анджелес кишит президентами. От них здесь не протолкнуться.

Он сказал, что я могу на ней жениться. Конечно, немного странно – сначала спрашивать папашу, но я хорошо знаю эту семью, и, поверь, он нужен мне на борту.

Надо отдать ему должное, Президент не колебался. Только вздохнул. Попросил хорошо с ней обращаться. Сказал, что я достойный парень и все такое. Потом быстро переключился: «Алекс! Расскажи что-нибудь новенькое!» – как люди говорят, когда им уже нечего сказать.

Не знаю, почему президент студии спрашивает у меня о новеньком? Я холоден, как ведьмина титька. Наверное, просто старается быть любезным.

Я сказал ему, что мы с Томом хотим сделать ремейк «Читти-читти банг-банг»[22] для нынешних детей. Он спросил, а не был ли таким ремейком фильм «Назад в будущее». И все же я кое-чем его заинтересовал – автомобилем в качестве космической ракеты. Он порекомендовал мне прочесть книгу «Как написать киносценарий за 21 день». Черт возьми!

Уже вечер, скоро придет Черил.

Никогда не думал, что закончу на Черил. Но все шло именно к этому.

Я отказался от опасностей жизни – ты, возможно, сделала то же самое. Если бы сегодня я оказался рядом с тобой в ресторане, прекрасная незнакомка, я бы отвернулся. Но по-прежнему остается мысль, что должно быть что-то больше, что-то громче, что-то ярче, чем эта едва мелькнувшая возможность. Возможно, это была ОНА, но взглянешь снова – и ЕЕ нет. И потому все время мои ноги ведут меня к Черил, возвращают к Черил. Черил – это моя установка по умолчанию.

Я отказался от опасностей жизни после того, как едва не лишился жизни. Я отправился в ужасное место внутри себя, о существовании которого и не подозревал. Никогда бы не поверил, что там так ужасно, никогда бы не поверил, что это внутри меня. Никогда не ходи туда. Обещай мне.

Но все в порядке – я угодил в реабилитационный центр. Ничего особенного. Не достойно даже газетного заголовка: «Голливудский Никто впал в кокаиновую зависимость».

К черту кокаин! Пока меня лечили, я обнаружил, что вовсе не кокаин отправлял меня в то жуткое место – скорее наоборот. А теперь мне приходится жить с самим собой. Кстати, если тебе интересно: когда мы встретились в Лондоне, я не был под кайфом.

Однажды в реабилитационном центре я был в приемной, звонил по телефону. Там оказалась хорошенькая еврейка с прямыми русыми волосами до самых ягодиц и огромными глазами Барби, как будто нарисованными Диснеем. С ней был мужчина старше ее, а сама она была прекрасно ухожена – губы, ногти, затейливые часики и все прочее. Вот только чертовски невнятно говорила и, казалось, забывала держать голову прямо, и та то и дело резко падала ей на грудь.

Я услышал, как девушка сказала мужчине:

– Не надо этого делать, папочка, – но без всякого выражения. Будь ты режиссером этой сцены, наверняка сказала бы: «Еще раз, и с чувством!»

А папочка ответил:

– Это лучшее, что я могу для тебя сделать, детка, – но тоже как-то неубедительно. Оба были как плохие актеры из мыльной оперы, просто читали текст. А потом папаша сказал: «До свиданья» и ушел, а она сказала: «Чтоб ты сдох, папочка!» ему в спину, и медсестры увели ее. Да, совсем никудышные актеры.

Вот так я и познакомился с Черил. В следующий раз я увидел ее, когда она произносила речь перед медперсоналом:

– Если я не получу свой плеер, я уйду отсюда! Когда вас регистрируют, у вас отбирают все, что можно использовать для побега. Черил и без всякого плеера раз десять пробегала трусцой по периметру ограды.

Однажды Черил пришла на лекцию и села рядом со мной. Лекция была на тему секса. Рассказывали про безопасные для здоровья отношения. Чистый ликбез – и без того все это знают. А материал преподносили так, будто нас обучают греческому языку, распределив его по стадиям.