Медовые дни - [61]
– А мне – в центр. Так что вылезай. Дальше пешком дойдешь. Тут недалеко. Дорогу знаешь?
– Да, конечно.
Так после пяти часов пути Даниэль очутился на въезде в Город праведников. Он немного постоял под жарким августовским солнцем у перекрестка, а затем двинулся по поднимающемуся в гору шоссе. Подъем оказался круче, чем он ожидал, и он то и дело останавливался передохнуть.
Ему хотелось пить и есть. Вскоре ему начали мерещиться лужи воды, исчезавшие при его приближении. Мираж… Он вспомнил, что читал об этом явлении в Большой советской энциклопедии. Правда, там было написано, что оно наблюдается в пустыне, а разве тут пустыня? Или все-таки пустыня? Может, это вообще не Город праведников? Может, водитель его обманул? У него закружилась голова. Он уже собрался сесть на асфальт, когда рядом раздался скрип тормозов. В машине сидели мэр и его помощник.
– Мальчик! – обратился к Даниэлю помощник. – Что ты здесь делаешь? Ты заблудил…
– Ты что, не узнаешь? – перебил его мэр. – Это же наш переводчик! Его нам само небо послало! Садись-ка в машину, сынок. Подбросим тебя до бабушкиного дома.
Первым делом Даниэль снял ботинки и надел домашние тапочки; потом бабушка принесла ему персикового компота со льдом, который он обожал. Антон пообещал ему, что сразу после переговоров с мэром они пойдут прогуляться по Тополиной аллее и обсудят случившееся как мужчина с мужчиной. Только тогда Даниэль с неохотой согласился поработать переводчиком. После болтовни водителей, трескотни по радио и ходьбы под палящим солнцем голова у него гудела, но на диване сидели мэр и его помощник, которые привезли его сюда, и он знал, что без него переговоры не состоятся.
– Спроси, довольны ли они новым шахматным клубом, – попросил мэр.
– Довольны, – ответил Антон. – Кондиционер только слабоват. Уж больно у вас тут летом жарко.
– Заменим, – пообещал мэр и сказал Бен-Цуку: – Запиши. На что еще жалуетесь? Чем могу, помогу.
– Да вроде все… – пробормотал Антон, судорожно вспоминая все предложения, с которыми обращался в мэрию, и не решаясь выбрать что-то конкретное.
– Скамейки, – вмешалась в разговор Катя. – Скамеек нам не хватает. Народ у нас пожилой, и нам нужны скамейки. Посидеть, отдохнуть. Приходится ходить на автобусную остановку. Водители думают, что люди ждут автобус, и останавливаются, а никто не садится. Неудобно получается.
– В квартале нет скамеек, – перевел Даниэль.
Перед глазами у него все плыло, и переводить каждое слово не было сил.
– Будет сделано, – сказал мэр и снова повернулся к Бен-Цуку: – Запиши. К воскресенью установить четыре скамейки.
– Вообще-то у нас много соображений, – встрепенулся Антон. – Если вам интересно… Я писал в мэрию письма. Может, вы их не получили? Но основное я помню.
– Я готов исполнить все ваши просьбы, – ответил мэр. – Но вы тоже должны мне помочь.
– Так я и знала! – вырвалось у Кати. Она сразу догадалась, что этот человек, не выпускавший руку из штанов, чего-то от них хочет, и ждала, когда же он наконец перейдет к делу. Она принесла с балкона пластмассовый стул и села.
– Я имею в виду микву, – продолжил мэр. – Которую вы приняли за клуб. Я был бы очень рад, если бы вы сочли возможным посетить ее снова. Только на этот раз уже не как клуб, а как микву.
– Не понял, – сказал Антон.
– Чего он не понял? – удивился мэр, обращаясь к Даниэлю.
– Он хочет знать, что они должны там делать, – объяснил Даниэль, смочив горло остатками компота.
Кате, в отличие от Антона, уже приходилось слышать слово «миква». Она смутно помнила, что лет пятьдесят назад ее мама и бабушка что-то такое говорили про микву. Но что именно – этого она не помнила.
– Миква, – начал Бен-Цук, – предназначена для очищения. В центре ее расположен маленький бассейн. В него окунаются с головой. Раза два-три, не больше. Есть отделения для женщин и для мужчин. Женщины проходят ежемесячный обряд очищения, готовясь к возобновлению супружеских отношений. Мужчины очищаются перед богослужением…
«Да остановись ты! – взмолился про себя Даниэль. – Я не могу запомнить так много слов!»
Но Бен-Цук не слышал немой мольбы юного переводчика и продолжал с воодушевлением рассказывать, как много недель строил здание и для чего оно предназначено.
– После погружения к вашим услугам душевые и чистые полотенца. Для тех, кто перед погружением хочет помолиться, есть тексты молитв. Вода, кстати, регулярно проходит очистку. Так что эта процедура не вредит здоровью. Очень рекомендую.
Антон и Катя смотрели на Даниэля в ожидании перевода, но у того закружилась голова. Иврит и русский смешались у него в голове, образуя единый тарабарский иврусский язык. Ничего хорошего это ему не сулило, потому что никто в мире не понимает по-иврусски, а от него требовали разделить этот язык на два. Прямо здесь, прямо сейчас. Ухватить каждый за ухо и растащить их в разные стороны.
– Там есть… два бассейна, – медленно заговорил Даниэль.
Антон одобрительно кивнул ему: молодец, очень хорошо, давай дальше.
– В них надо окунуться, – чуть приободрившись, продолжил Даниэль. – С головой. Женщины – отдельно, мужчины – отдельно. У них… разные отделения. Потом надо вытереться, а кто хочет – помолиться. И еще… Это очень полезно для здоровья.
1998 год. Четверо друзей собираются вместе, чтобы посмотреть финал чемпионата мира по футболу. У одного возникает идея: давайте запишем по три желания, а через четыре года, во время следующего чемпионата посмотрим, чего мы достигли? Черчилль, грезящий о карьере прокурора, мечтает выиграть громкое дело. Амихай хочет открыть клинику альтернативной медицины. Офир – распрощаться с работой в рекламе и издать книгу рассказов. Все желания Юваля связаны с любимой женщиной. В молодости кажется, что дружба навсегда.
Герои этой книги живут на трех этажах одного дома, расположенного в благополучном пригороде Тель-Авива. Отставной офицер Арнон, обожающий жену и детей, подозревает, что сосед по лестничной клетке – педофил, воспользовавшийся доверием его шестилетней дочери. живущую этажом выше молодую женщину Хани соседи называют вдовой – она всегда ходит в черном, муж все время отсутствует из-за командировок, одна воспитывает двоих детей, отказавшись от карьеры дизайнера. Судья на пенсии Двора, квартира которой на следующем этаже, – вдова в прямом смысле слова: недавно похоронила мужа, стремится наладить отношения с отдалившимся сыном и пытается заполнить образовавшуюся в жизни пустоту участием в гражданских акциях… Герои романа могут вызывать разные чувства – от презрения до сострадания, – но их истории не оставят читателя равнодушным.
Влюбленные Амир и Ноа решают жить вместе. Он учится в университете Тель-Авива, она – в художественной школе в Иерусалиме, поэтому их выбор останавливается на небольшой квартирке в поселении, расположенном как раз посредине между двумя городами… Это книга о том, как двое молодых людей начинают совместную жизнь, обретают свой первый общий дом. О том, как в этот дом, в их жизнь проникают жизни других людей – за тонкой стеной муж с женой конфликтуют по поводу религиозного воспитания детей; соседи напротив горюют об утрате погибшего в Ливане старшего сына, перестав уделять внимание так нуждающемуся в нем младшему; со стройки чуть ниже по улице за их домом пристально наблюдает пожилой рабочий-палестинец, который хорошо помнит, что его семью когда-то из него выселили… «Тоска по дому» – красивая, умная, трогательная история о стране, о любви, о семье и о значении родного дома в жизни человека.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.