Медовая ловушка - [34]

Он стал коммунистом не только потому, что его спасла врач из Красной армии. Оставшись один на земле, он искал убежище, приют и нашел его в коммунистической партии, в этой всемирной общности единомышленников, в универсальной идеологии, обещавшей решить все мировые проблемы.

Когда лагерь закрыли, Штайнбаха привезли в Восточную Германию. Преподаватели из школы антифашистского актива дали юноше рекомендации для вступления в партию. Фохт помог ему поступить в медицинский институт. Клаус не успел доучиться — его зачислили в Министерство государственной безопасности. Он был счастлив. Ему казалось, что уже виден край земли обетованной. Но годы службы в Министерстве госбезопасности стали временем избавления от иллюзий.

Подполковник Маслов вышел в соседнюю комнату и по телефону специальной связи, установленному здесь накануне, позвонил в представительство КГБ в ГДР в Карлсхорсте.

Операцией по вербовке Кайзера руководил полковник Федоровский, который прилетел в Берлин специально ради этой операции. Он был вне себя.

— Зачем вы его напоили? Что теперь с ним делать?

— Надо немедленно отправлять его назад в Западный Берлин, пока его не начали искать, — хладнокровно ответил Маслов. — Шуман здесь и ждет.

— Кайзер дал согласие работать с нами?

— Нет. Но он сказал, что желает остаться в ГДР…

— Пьяный разговор к делу не пришьешь.

— У нас есть магнитофонная запись всех его разговоров. Мы теперь можем держать его в руках, — с энтузиазмом сказал Маслов. — Никуда он не денется. Он будет на нас работать. Если мы предадим гласности его слова…

— …то канцлер его сразу уволит, — закончил фразу полковник Федоровский. — Зачем нам это надо? Его дни в контрразведке так и так уже сочтены. Что мы выиграем? И ещё разгорится страшный скандал из-за того, что мы тайно привозим людей из Западного Берлина.

— Устроить такой скандал в Федеративной Республике — тоже неплохо, Игорь Мокеевич.

— Не говорите о том, чего не понимаете, — рявкнул Федоровский. — Он действительно сказал, что готов остаться в ГДР?

— Да, он несколько раз это повторил, — подтвердил Маслов.

— Ладно, ждите, — приказал Федоровский, — буду докладывать руководству.

Он поднялся в кабинет главы представительства КГБ, снял трубку ВЧ — аппарата междугородной правительственной связи, попросил соединить его с Москвой и назвал номер генерала Калганова.

— Завтра утром я сам проведу с ним беседу, — сказал Федоровский. — Кайзер, конечно, потребует, чтобы его немедленно отправили назад. Но я ему объясню, что он никогда не сможет объяснить западникам, что он у нас здесь делал. У него есть один выход — остаться в Берлине и сделать вид, что он сознательно перешел в Германскую Демократическую Республику.

Через полчаса Федоровского вновь соединили с генералом Калгановым. Москва согласилась с предложением оставить Вилли Кайзера в ГДР и использовать его в чисто политических целях.

— Только согласуйте все с генералом Вольфом, — приказал генерал Калганов. — Если он согласен с нашими предложениями, то несколько дней подержите Кайзера у себя. Когда он расскажет все интересное, передайте его немцам. Дальше с ним будут работать только сами немцы.

Начальник главного управления разведки Министерства госбезопасности ГДР генерал Маркус Вольф принял полковника Федоровского незамедлительно. Федоровский пересказал ему, как шла беседа с Вилли Кайзером, и сообщил мнение Москвы.

— Утром, когда он проснется, — добавил Федоровский, — мы поговорим с ним. Он человек умный, поймет свое положение. В создавшихся условиях ему разумнее остаться у вас, чем скандалить и требовать, чтобы его отправили на Запад. Там ему точно конец, а у вас он сможет начать новую жизнь. Я сам проведу с ним беседу.

— Давайте подумаем, — сказал генерал Вольф. — Можно его отвезти назад, потом вновь устроить встречу и попытаться дожать, чтобы он согласился на нас работать. Есть другой вариант. Можно оставить его у нас и использовать в пропагандистской работе. Что лучше? Для разведки лучше иметь Кайзера в качестве агента. Но если не сегодня завтра его уберут из Федерального ведомства по охране конституции, то его ценность сильно упадет. А заявление Кайзера против политики Западной Германии накануне парламентских выборов будет сильнейшим ударом по правящим кругам в Бонне. Так?

Федоровский кивнул.

— Выходит, мнение Москвы самое разумное, — заметил генерал Вольф. — Но я должен доложить ЦК о нашей с вами идее. Вы будете у себя в Карлсхорсте? Я перезвоню вам.

Вольф попросил соединить его с министром. Но высокомерный адъютант ответил, что министр государственной безопасности уже спит и просил будить его только в случае начала войны. Адъютант знал, что министр не любил своего начальника разведки, и исходил из того, что ничем не рискует, если не станет беспокоить своего шефа.

Генерал Вольф был взбешен, но виду не показал. Подумав немного, он попытался позвонить генеральному секретарю ЦК партии. Генеральный секретарь, в отличие от министра, любил и поддерживал начальника разведки, но, как назло, в тот вечер чувствовал себя очень плохо. Ему сделали укол, и врачи умоляли его не беспокоить.