Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки - [73]

Ханская дочь невольно закричала:

— Что это такое? Что это такое?

— Она опять заговорила,— сказали советники-мудрецы.

— Пусть этот человек будет ее мужем,— промолвил хан.

Младший брат женился на ханской дочери и стал ханом.

Он приказал вытащить всех людей из ада-пропасти. Вышли оттуда и его братья. И все стали жить счастливо и наслаждаться жизнью.

Шовара

Жил-был хан; звали его Яду. И был у него пегий Аранзал-конь, В улусе этого хана жила старуха. У нее было три сына. Перед смертью старуха им сказала:

— Ничего у нас нет, ничего я вам, дети мои, не могу оставить. Вместо завещания я вам оставлю добрый совет: никогда не нанимайтесь на работу к нашему хану.

И умерла. Пошел старший брат искать работу. Встречает его хан Яду с пегим Аранзал-конем.

— Хочешь у меня работать?

«Мать советовала не наниматься на работу к хану. А что если я все-таки наймусь?» И ответил:

— Хочу! А какая работа?

— А работа простая — ухаживать за моим Аранзал-конем. Поить его, кормить, мыть, чистить, убирать навоз. Только уговор: друг на друга не сердиться. Кто рассердится, у того вырезать полоску кожи со спины. Я рассержусь — ты у меня вырежешь ремень со спины. Ты рассердишься — я у тебя вырежу.

— Согласен,— ответил старший брат.

На другое утро он начал чистить ханскую конюшню. Работал до вечера. И будто бы ничего не сделал. В сердцах он выругался и сказал:

— Черт побери, до чего же много навоза у этого Аранзал-коня!

— Да ведь ты рассердился! — радостно сказал хан, который все время стоял и подслушивал.

Он подошел к старшему брату и своим острым ножом вырезал у него ремень со спины.

Так повторилось три раза. Не вытерпел старший брат, убежал от хана.

Пошел работать к хану средний брат. И с ним случилось то же самое. И он сбежал от хана.

Пришел младший, Шовара.

— Ну что, будешь у меня работать?

— Буду.

— Тогда иди убирай навоз. А уговор мой знаешь: не сердиться.

С утра до ночи работал Шовара. А хан приказал не давать ему есть. Голодным он лег спать. Утром снова принялся за работу. Прибежал хан. Ласково говорит:

— Ну что, Шовара, как работается? Не сердишься ты на меня?

— Что вы, что вы, хан, не сержусь!

И опять без еды проработал до вечера. А к ночи сделал пробку из сена, заткнул пегому коню задний проход и пошел спать. В полночь проснулся и видит: конь надулся и сдох. Шовара вытащил пробку и пошел спать. Утром он доложил хану:

— Ваш любимый конь околел.

Хан побежал к коню. Конь лежит мертвый.

— Это ты виноват! Ты, наверное, его обкормил?!

— Что вы, что вы, хан, я дал ему корма столько, сколько надо. Уж не сердитесь ли вы?

— Нет, нет, я не сержусь,— опомнился хан.

А у самого руки дрожат, а сам усы кусает. Побежал он к ханше, а Шовара тихонько пошел за ним.

— О моя ханша,— говорит хан,— этот Шовара настоящий шулма. Он жулик, он негодяй! Он обкормил моего Аранзал-коня, и конь сдох! О, что бы я с ним сделал, с этим прохвостом!

— О хан, да вы никак рассердились? — сказал Шовара, который стоял у дверей и слушал. В руках его сверкнул острый нож.

— О Шовара, пощади меня!

— Нет, щадить я вас не буду. Вы моих братьев не щадили. Подставляйте спину!

И Шовара вырезал у хана тонкий ремешок со спины.

— Что тебе теперь делать? Коня нет. Паси моих овец,— сказал хан.

И Шовара погнал овец. Но ханские овцы были какие-то беспокойные, они не паслись, а все время бежали. Шовара никак не мог собрать их в кучу. Забегался, устал. К вечеру он их пригнал. Хан спросил:

— Все овцы целы? Давай сосчитаем!

Они сосчитали их и загнали на баз.

Наутро Шовара опять погнал их в степь. Овцы опять бегут. Замучился Шовара. И он решил: «Загоню-ка я их в балку, сорву с них копыта, и они не будут бегать». Как задумал, так и сделал. Овцы без копыт лежат, успокоились. Наступил полдень, время обеда. И Шовара пошел к хану.

— Хан, я пришел к вам обедать.

— А где же овцы, где ты их оставил, ведь они разбегутся?

— Нет, они не разбегутся. Я их успокоил, они смирно лежат в балке. А вы не сердитесь, хан, что я пришел к нам обедать?

— Что ты, что ты, не сержусь! Всегда приходи обедать!

Вечером Шовара пригнал овец. Они без копыт еле-ело пришли.

— Что такое? — кричит хан.— Почему овцы хромают?

— Они хромают с непривычки. Сменили свою жесткую обувь на мягкую, вот и хромают. А вы что, сердитесь?

— Нет, нет, я просто спрашиваю,— с трудом скрывая злобу, сказал хан.

Утром ни одна овца не встала.

— Ну что ж, теперь иди паси коров,— сказал хан Яду.

Шовара погнал коров. А коровы у хана были очень жадные, никак не могли напиться. Целый день простоял Шовара у колодца, все таскал и таскал воду кожаным ведром, а коровы все мычали и пили, мычали и пили.

«Что с ними сделать?» — думает Шовара. На другой день он взял потник, разрезал его на мелкие кусочки, побросал их в котел с водой, вскипятил и роздал коровам. Все они подавились и подохли. Вечером Шовара пригнал одного быка.

— А где коровы? Куда ты дел коров? — кричит хан.

— Они почему-то подохли у колодца, а вы что, сердитесь?

— Нет, нет, я не сержусь, я между прочим спрашиваю.

На другой день Шовара погнал к колодцу быка. Бык ревет, хочет пить. Шовара взял да и столкнул его в колодец. «Пей там, сколько тебе надо». А сам побежал к хану.