Медная пуговица - [13]

– Как сказать! – возразил я, усмехаясь. – Марта, например, совсем не уверена в том, что я являюсь ее хозяином…

И я передал Янковской слова Марты, сказанные ею сегодня мне на кухне.

Янковская сразу посерьезнела, а минуту спустя я увидел, как она выпустила свои коготки.

– Марта! – резко крикнула она.

Она сразу забыла о плюшевой обезьянке, висевшей на шелковом шнурке над обеденным столом, под хвостом которой находился электрический звонок.

Марта неторопливо вошла в столовую.

– Сядьте, госпожа Круминьш, – приказала Янковская Марте, и было совершенно оче­видно, что лучше всего с ней не спорить.

Марта села спокойно, не спеша, в ней было какое-то внутреннее спокойствие простой рабо­чей женщины. Янковская кивнула в мою сторону.

– Вы, кажется, не узнали сегодня господина Берзиня?

Марта смутилась.

– Я человек религиозный, – нерешительно сказала она. – Но я не могу поверить в воскрешение мертвых, госпожа Янковская…

Янковская усмехнулась.

– Вам придется поверить, – ответила она Марте. – Потому что если вы умрете от моей пули, вы уж наверняка не воскреснете. – Она еще раз кивнула в мою сторону и многозначительно посмотрела на Марту: – Так кто это такой, Марта?

– Я думаю… Я думаю, что это господин Берзинь, – неуверенно произнесла Марта.

– Кто-кто, повторите еще раз! – скомандовала Янковская.

– Это господин Берзинь, – гораздо тверже повторила Марта.

– Да, это господин Берзинь, – подтвердила Янковская, властно глядя на Марту. – В этом нет никаких сомнений, и в этом вы не будете сомневаться не только в разговорах с господином Берзинем, но даже в мысленном разговоре с самим господом богом… Марта молчала.

– Что же вы молчите? – спросила Янковская.

– Я вас понимаю, – тихо ответила Марта.

– Надо что-нибудь добавить? – спросила Янковская.

– Нет, – ответила Марта.

– Но я добавлю, – сказала Янковская. – Ваш сын и ваш брат, отправленные на работу в Германию, никогда не вернутся домой, если вы даже во сне пророните хотя бы одну неосторожную фразу…

И вдруг в руке, которая только что держала изящную голубоватую чашечку с кофе, я увидел пистолет, тоже очень изящный и небольшой, но который, однако, отнюдь не был дамской безде­лушкой. Он лежал на ее ладони и точно дышал, потому что она шевелила своими пальцами, – этот пистолет появился на ее ладони так, как будто Янковская была профессиональной фокусницей.

– Вы верите, что я могу вас убить? – небрежным тоном задала она вопрос Марте.

– Да, – тихо ответила та.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказала Янковская. – Если мне не понравится ваше поведение, я вас застрелю… – Неожиданно она улыбнулась и добавила уже совсем шутливо: – Я вас застрелю и в том случае, если господин Берзинь будет недоволен вашей стряпней… – Она улыбнулась еще приветливее и милостиво отпустила Марту: – Идите и ложитесь спать.

Но как только Марта ушла, Янковская тоже собралась уходить.

– Я устала, – сказала она. – Завтра я зайду. Хочу вас только предупредить. К вам бу­дут приходить разные девушки. Учтите, это так и должно быть. Не оставляйте их без внимания.

Действительно, девушки стали ко мне наведываться чуть ли не ежедневно.

Сперва я было не понял истинной цели этих посещений. На следующий день после обеда Марта доложила:

– К вам какая-то девушка, господин Берзинь…

В гостиную впорхнула, именно впорхнула, хорошенькая, и даже очень хорошенькая, девушка.

На ней был синий костюм, шляпка, сумочка… Все как полагается.

– Ах, Август, я так давно тебя не видела! – воскликнула она и бесцеремонно потрепала меня по щеке.

Но как только Марта вышла из комнаты, девушка сразу посерьезнела.

– Пройдем в кабинет? – деловито предложила она. В кабинете она совсем перестала нежни­чать. Она порылась в сумочке и достала помятый листок бумаги.

– Гестаповцы стали бывать в «Эспланаде» реже, и, мне кажется, коммунисты уст­роили у нас явку, – сказала она. – Тут записаны имена офицеров, которые у нас бывают и которые мне удалось услышать. Кроме того, здесь два адреса, одного гауптштурмфюрера и начальника одной из эскадрилий…

Как я понял из разговора, девушка работала кельнершей в ресторане «Эспланада» и одновре­менно являлась осведомительницей…

Кого? Господина Берзиня, несомненно! Но на кого работал я, этого я не знал!

Девушки приходили иногда даже по две в день. Это были кельнерши, маникюрши, массажистки, большей частью хорошенькие, всегда входили с какой-нибудь нежной фразой, но стоило нам уединиться, как сразу делались серьезнее и вручали мне записочки с именами и адре­са­ми, которые им удалось узнать, с фразами, которые им удалось услышать и чем-то показавшимися им мно­гозначительными…

Да, это была агентура! Конечно, она не делала чести разведывательным талантам господина Берзиня: его агентурная сеть была организована весьма примитивно. Любая контрразведка без особых затруднений могла обнаружить и взять под свое наблюдение и всех этих девиц, и самого господина Берзиня… И хотя я сам не был работником разведки и только соприкасался с ней по роду своей дея­тельности, думаю, что, будь я на месте господина Августа Берзиня, я бы организовал и законспириро­вал агентурную сеть более тщательно.