Медленный солнечный ветер - [38]

Девушка некоторое время думала о той "черноглазой", о которой говорил Зорко. Неужели, Дарко действительно был не таким пуленепробиваемым, как ей казалось? Какие скелеты хранились в его шкафу?

Но Димитрия была слишком гордой, чтобы спросить.

— Думаешь, ее не загребет кто-нибудь на улице? — обратился Зорко к солдату, кивнув головой в сторону Димитрии. Сигарета, зажатая в его зубах, опасно накренилась, но все же чудом осталась на месте.

— Пусть только попробует, — пробормотал Дарко, думая в это время о чем-то своем. Такая мелочь, как голодные беженцы, его, казалось, вовсе не волновала.

У Димитрии от резкого тона ее напарника засосало под ложечкой. Хорошо, что она была в его команде, а не против него, — иначе у нее бы не было никаких шансов. Наверное, девушка была единственной, кто когда-либо посмел встать Дарко поперек пути.

— Так где вас высадить, ребятки? — Въезжая в черту города, Зорко опасливо посматривал по сторонам, чтобы ненароком не пересечь кого колесами. Белград напоминал разрушенный Колизей, в один прекрасный день превращенный в огромный муравейник. Беженцы сновали туда-сюда; на улицах и яблоку было негде упасть.

Послышался отрывистый вскрик — это Зорко-таки наехал какому-то простофиле на ногу. Теперь он уже вряд ли доковыляет даже до центрального вокзала.

Накануне отправления поезда в городе царил настоящий апофеоз хаоса и неразберихи. В воздухе стоял плотный запах серы и сырого мяса, а отовсюду доносилось злостное шипение — обрывки разговоров беженцев между собой.

— Давай здесь.

— Дьявол! Ты, что, Дарко, совсем рехнулся?! — Зорко пытался отчаянно вырулить грузовик на мостовую — туда, где народу было не так много. — И только не говори мне, что собрался на полуденный поезд до Сибири, — тебя там с твоей подружкой живьем сожрут.

— Это мы еще посмотрим, — прохрипел Дарко, инстинктивно нащупав на поясе пару ручных пистолетов. У него было небольшое преимущество: у него было оружие, а у беженцев нет. В остальном же Дарко проигрывал аборигенам по всем статьям.

— Стало быть, полезешь в это адское пекло, да еще девчонку с собой потащишь? Ничего личного, братишка, но уж больно она мне приглянулась. Хорошая девка. Таких еще поискать надо.

Зорко ласково улыбнулся Димитрии и протянул ей на прощанье пачку сигарет.

— Раритет, детка. — Он подмигнул. — Таких сейчас уже нигде не найдешь — эти мрази скурили все до последней.

Димитрия убрала сигареты под "пончо" (тряпье, которое дал ей Дарко, и впрямь походило на половую тряпку с отверстием для головы), но не успела поблагодарить парня, как Дарко рывком распахнул дверь и чуть ли не выпихнул девушку на мостовую. Будь она чуть послабее, тут же свалилась бы, но Димитрия была не из хилых, хотя и выглядела не очень внушающе.

Спустя мгновение грузовик Зорко скрылся в густой толпе гомонящих беженцев. Не успела Димитрия опомниться, как ее окружил плотный поток смрадных дыханий. Дышать было нечем, и девушке казалось, что она вот-вот задохнется.

Дарко крепко схватил ее за запястье, и Димитрия была рада этому: меньше всего на свете ей сейчас хотелось потеряться и автоматически стать чьим-то завтраком.

По расчетам Дарко до отправления поезда оставалось еще по крайней мере часа два. Он знал, что толпа беженцев в городе с каждым часом будет все возрастать. Поездка им предстояла не сладкая — если вообще удастся пробраться на поезд.

А пока им нужно было место, чтобы перевести дух, и, кажется, Дарко знал, где можно было найти такое место.

Он сжимал руку Димитрии с такой дикой силой, что девушка думала, еще чуть-чуть — и он превратит ее кости в мел. Но ситуация была не из тех, чтобы выказывать возражения. К тому же, привлекать к себе внимание беженцев — вот стратегия прирожденного самоубийцы.

Просто не дыши, мысленно приказала себе Димитрия. Но подумать было проще, чем сделать. Отовсюду несло помоями и гнилью. По сравнению с Белградом Сараево был просто городом мечты — по крайней мере, он не являлся перекрестным пунктом железнодорожных перевозок, к которому стекалось бы такое количество беженцев. Димитрии повсюду чудились их желтые ядовитые глаза и приоткрытые алые губы, с которых падала слюна. Нужно было быть непоколебимой Димитрией, чтобы не сойти в этом потоке с ума.

Они шли по широким мостовым, плиты которых крошились прямо под ногами. Повсюду валялись стекла от разбитых витрин и фонарных столбов — уже некому было заботиться о когда-то процветающем городе. Да, когда-то Сербия, как, впрочем, и Босния, участвовали в кое-каких потасовках за нефть, но это было много лет назад, а сейчас сдалась беженцам эта нефть. Какое-то время сербов поддерживала Чехия, но затем ее правительство подкупили, и ей пришлось перейти на сторону Америки. Ха-ха вашей Америке — где сейчас она? То-то и оно.

Хотя, на самом деле, в общем на земле не осталось ничего. Беженцы не в счет. Лет через двадцать и беженцы окончательно вымрут.

Из открытых окон без стекол (еще одно существенное отличие от Сараево — там практически все окна многоэтажных домов были на месте) свешивались тощие смуглые тела, руки по наитию хватали что-то в воздухе. Наверное, манну небесную.