Медиум - [4]

– Опа, Галиуллин! А чё тута происходит? Почему посторонние на объекте?

Пожилой усатый мужчина в новехоньком кителе по-свойски вошел в секционную, заложив руки за спину. Он всем своим видом демонстрировал главенствующее положение, а заодно эдакий хозяйский настрой кого-нибудь как следует пропесочить.

– Товарищ полковник, – Дамир смерил раздраженным взглядом преградившего ему выход коллегу, – не мешайте, пожалуйста! Все, что «тута» происходит, согласовано с генерал-майором Суховым, и посторонний здесь по его личному распоряжению. Еще вопросы?

О как. Сухов, говоришь? А я-то услышал, что это сугубо под твою ответственность организовано. Как же так, Дамир?

Услышав фамилию начальника всего и вся в этом, и не только этом, здании, усач быстро потерял весь задор, но не любопытство.

– А-а-а, ну если Сухов согласовал, тогда ладно. А этот, – кивок в мою сторону, – чё делать-то собрался? Это же колдун с телевидения, да?

Майор не успел ответить, потому что я, отвлекшись на их разговор, почувствовал, как упустил критически много энергии. Само по себе это не несло никаких необратимых последствий ни для меня, ни для трупа, но если прямо сейчас, при посторонних, здесь вскочит оживший мертвец… то это будет даже не катастрофа, это будет полный пушистый зверек с севера. Всему моему тщательно выстроенному и прилизанному со всех сторон амплуа медиума придет каюк. Да и мне, пожалуй, тоже. Черт, да я даже не уверен, что Дамир, которого я знаю двадцать с лишком лет, сумел бы понять и принять тот факт, что я могу поднимать мертвых, что уж говорить об этом столь неудачно забредшем полковнике?! И пойдет эта присказка передаваться из уст в уста, пока не дойдет до нужных (вернее будет сказать, ненужных) людей. А потом… головой готов поручиться, что на этой планете нет ни единой страны, чье правительство сможет лояльно отнестись к тому, кто способен заставить восставать мертвецов. Вскройся этот факт, и мне до конца моих дней будет уготована участь либо подопытного кролика, либо вечного раба, либо и того и другого одновременно. А то и вовсе на вилы поднимут, как в Средние века.

Пытаясь предотвратить надвигающееся бедствие, я прорычал, выпуская в сторону выхода невидимые для других людей дымные щупальца своего дара:

– ВСЕ ВОН ОТСЮДА!

Полицейские разом замолчали, ощутив, как могильный холод стискивает их сердца, отчего те начинают трепыхаться, словно пойманные в силки птицы. Их лица приобрели серо-зеленый оттенок, вмиг оставшись без капли румянца, а глаза повылезали из орбит от внезапно поднявшейся волны ужаса. Дамир среагировал на непонятную угрозу первым. Он чуть ли не бегом бросился к проёму, выталкивая заодно из секционной и нежданного визитера.

– Как же вовремя, черт подери! – пробормотал я, смахивая со лба выступившую испарину. И именно в тот момент, когда за полицейскими закрылась дверь, мертвец начал мелко дрожать от наполнившей его Силы. Веки его распахнулись, открывая блеклые, хаотично вращающиеся глаза, а из горла раздалось сиплое шипение. Это покойник инстинктивно пытался сделать вдох.

Вообще, я давно заметил, еще в молодости, во время опытов над подвальными крысами, что чем «свежее» труп, тем легче и натуральней он копирует поведение себя живого. Этот, несмотря на то что пролежал мертвым уже несколько дней, еще не успел позабыть въевшиеся в подкорку человеческие рефлексы. Однако уверен на сто десять процентов, попытайся я его сейчас поднять полноценно, поведение его от живого будет отличаться так же сильно, как отличается стакан воды от стакана водки. Издали вроде похоже, но вблизи разница очевидна. И дело вовсе не в запахе. Хотя, ладно… неудачный пример. В общем, просто поверьте на слово, я подобного насмотрелся предостаточно, воскрешая грызунов, когда еще только начинал познавать свой дар.

Мертвые пальцы заскребли по кушетке с противным звуком, но я даже не поморщился. Мало что может быть столь же неприглядным, как пробуждение мертвеца, но Дамир успел меня провести через полсотни всевозможных убийств, так что подобная мелочь не могла вызвать у меня даже самую захудалую мурашку. Иногда приходилось и трупы в квартирах допрашивать, которые провалялись возле батареи по нескольку дней, а иногда и недель. Вот это зрелище, скажу я вам, действительно тошнотворное. А этот, по крайней мере, вполне свеженький.

Наконец, труп усвоил и распределил неосторожно вложенные мной излишки Силы, и теперь просто лежал с полуприкрытыми глазами, изредка делая судорожные движения глазными яблоками. Что ж, значит, можно уже и поговорить!

– Здравствуй, усопший.

– Зд… ра… вствуй.

Голос в моей голове был безэмоциональный и скрипучий. Было заметно, что слова с трудом давались покойнику. Видимо, при жизни человек обладал достаточно сильной волей и сейчас изо всех сил сопротивлялся, не горя желанием говорить со мной. Плюс накладывал отпечаток тот факт, что тело уже несколько дней провело в холодильниках. Чем больше проходит времени с момента смерти, тем дольше покойник, так сказать, раскачивается.

– Как тебя зовут?

– Мак… сим. Сви… ридов.

– Ты знаешь своего убийцу?

– Я ви… дел. Но не зна… ю…