Медики, изменившие мир - [34]

Как и во многих других уголках Англии, в Глостершире периодически возникают эпидемии черной оспы. Дженнер никак не может забыть слова одной из своих прежних пациенток. Однажды на приеме она горячо доказывала, что любая эпидемия этой заразы ей нипочем, потому как сама она доярка и уже, слава Богу, пару лет, как переболела коровьей оспой. Поначалу врач был озадачен таким заявлением. Коровья оспа была профессиональной болезнью пастухов и доярок, проявлялась у человека высыпаниями на руках – в месте контакта с больным животным (как правило, с покрытым оспенными пузырьками выменем). Во всех случаях заболевание протекало легко, и организм справлялся с ним за несколько дней. Какая может быть связь между коровьей и натуральной оспой? Дженнер выяснил, что и в самом деле существует поверье, что после перенесенной коровьей оспы черная оспа к человеку не пристает. Врач к тому времени имел неоднократный опыт проведения вариоляции и не мог не отметить, что у людей, перенесших коровью оспу, в отличие от остальных пациентов реакции на прививку не наблюдалось никакой, даже самой слабой.

В июне 1798 года ученый в частном издательстве на собственные средства издает на 75 листах брошюру; озаглавленную «Исследование причин и действия коровьей оспы».

Из всего этого напрашивался единственный вывод: чтобы уберечь человека от натуральной оспы, достаточно его заразить куда менее опасной оспой – коровьей. Многие годы Дженнер вынашивает идею проверить свою догадку опытным путем. От прививки самому себе пришлось отказаться, потому что в детстве Эдвард предположительно сам перенес вариоляцию. Как бы то ни было, 14 мая 1796 года состоялся эксперимент, вошедший в историю мировой медицины и увековечивший наряду с именем Дженнера имя восьмилетнего мальчика – Джеймса Фиппса. Именно ему взамен привычной вариоляции Дженнер втер в крохотные надрезы на плече содержимое пузырьков с руки молодой доярки, заболевшей пару дней назад коровьей оспой. Как и ожидалось, через неделю вокруг ранок появилось специфическое воспаление, на девятые сутки мальчика слегка лихорадило, но через ш дней после прививки Джеймс был абсолютно здоров.

У людей, перенесших коровью оспу, в отличие от остальных пациентов реакции на прививку не наблюдалось никакой, даже самой слабой

Летом того же года в Глостершире обнаружилось несколько вспышек натуральной оспы, i июля Дженнер решает провести Джеймсу настоящую вариоляцию: ввести ему содержимое пузырьков больного черной оспой. Если он ошибся в предположениях, то мальчик рискует умереть или стать инвалидом. Трое суток доктор практически не отходит от юного пациента. Но, к счастью, ни малейшего признака болезни так и не проявилось. Непоседа Джеймс явно тяготился своим вынужденным бездельем и был несказанно рад, когда доктор разрешил ему вернуться к детским играм и шалостям. Однако Дженнер все еще не торопится праздновать триумф. Через несколько месяцев Джеймсу вновь была проведена прививка натуральной оспы – и снова никаких признаков болезни обнаружено не было. Через пять лет после третьей прививки Дженнер будет наблюдать у подростка ту же картину Через несколько лет после всеобщего признания его заслуг ученый на часть своей премии выстроит Джеймсу Фиппсу дом и собственноручно разобьет палисадник с розами в благодарность за участие в опасном эксперименте.

В 1801 году парламент награждает Дженнера за особые заслуги премией в го тыс., а через несколько лет в 20 тыс. фунтов стерлингов, что составляло по тем временам баснословную сумму.

В течение двух лет Дженнер проводит испытания еще на нескольких добровольцах. Помимо дополнительного подтверждения действенности прививки коровьей оспы, ученым будет выявлено, что введение материала, взятого от ранее привитого человека и от больного животного, одинаково эффективно. Это во многом упростило получение необходимого количества прививочных доз вне зависимости от эпидемической обстановки.

Спасительная вакцина

По аналогии со словом «вариоляция» Дженнер называет изобретенный им метод вакцинацией (от «вариола вакцина» – «оспа коровья»). В 1798 году ученый излагает результаты своих исследований в брошюре на 75 листах, озаглавленной «Исследование причин и действия коровьей оспы». Королевское общество, куда Дженнер в надежде на публикацию направляет свою работу, возвращает автору рукопись со снисходительным советом «не компрометировать своей научной репутации подобными статьями». Тогда, в июне того же года, Дженнер издает брошюру в частном издательстве на собственные средства. Поскольку никогда ранее болезни животных искусственно не переносились на человека, в обществе мгновенно вспыхнула полемика. Один известный лондонский врач так выразил имевшие место у обывателей страхи по поводу вакцинации: «Зачем понадобилось это смешение звериных болезней с человеческими болезнями? Не просматривается ли в этом желание создать новую разновидность вроде минотавра, кентавра и тому подобного?» Газеты ежедневно тиражировали карикатуры с персонажами, превращающимися под действием вакцины в коров. Под этими рисунками авторитетные профессора-комментаторы разносили в пух и прах провинциального «коровизатора» Дженнера. Созданные повсеместно многочисленные противовакционные комитеты разбрасывали там и сям запугивающие горожан листовки. Духовенство грозило ученому всевозможными карами за посягательство на божественное мироустройство и предостерегало паству от богопротивного деяния. Медицинское сообщество Глостершира чуть было не исключило Дженнера из своих рядов за антинаучную деятельность.