Медичи. Крестные отцы Ренессанса - [60]

Однако же Франческо де Пацци давно таил в себе враждебные чувства к Медичи. Человек высокомерный и претенциозный, он не принимал стиль жизни, насаждаемый Медичи, как не нравились ему и их власть и их богатство. И вот, заполучив папские счета, он нанес по соперникам серьезный удар. А ведь Франческо был уверен, что лишь деньги Медичи мешают Пацци занять ведущее политическое положение в городе. Стало быть, пока противник не оправился, надо нанести новый удар.

Франческо де Пацци прекрасно отдавал себе отчет в том, что у Медичи есть несколько могущественных врагов, всегда готовых поддержать тех, кто выступает против них. Для начала он обратился к грубому и агрессивному Джироламо Риарио, градоначальнику Имолы, который уже успел обнаружить свои амбиции и желание укрепить власть. Риарио заявил, что будет только рад, если Лоренцо де Медичи убьют. Затем Франческо де Пацци сошелся с непримиримым противником Лоренцо Франческо Сальвиати, которого папа Сикст IV недавно назначил архиепископом Пизы. Друг Лоренцо, поэт Анджело Полициано метко назвал Сальвиати «невежей, равно презирающим божеский и человеческий законы, глубоко погрязшим в преступлениях и бесчестье». Лоренцо противился назначению Сальвиати в Пизу и в течение трех лет не позволял ему пересечь границу флорентийской территории, дабы приступить к исполнению своих обязанностей, лишая таким образом немалых финансовых привилегий, связанных с положением архиепископа. Сальвиати с готовностью согласился принять участие в заговоре и даже возглавить его.

Далее Франческо де Пацци нанял кондотьера Джана Баттиста де Монтесекко, которому было приказано расположить войска в Имоле и других стратегически важных пунктах вдоль восточной границы Флорентийской республики в горах. Там им следовало ждать, пока заговорщики нанесут первый удар, а затем проследовать маршем во Флоренцию. Предполагалось, что после падения Лоренцо в городе возникнет замешательство, но люди будут приветствовать конец тирании Медичи и встанут на сторону заговорщиков; сопротивления войска не встретят, и кровь проливать не придется. Оба они, Пацци и Монтесекко, знали, что выдающееся военное мастерство Монтефельтро, ныне, к счастью, герцога Урбино, Флоренции уже больше не поможет.

Заговорщики направились в Рим, где получили благословение папы Сикста IV, назвавшего Лоренцо «злобным и презренным типом, который не умеет себя вести». Далее он, правда, приняв постный вид, предупредил, что не должно быть никакого кровопролития, ибо разве может папа санкционировать убийство? Но заговорщики понимали, что без кровопролития поставленной цели не достигнешь и, по словам присутствовавшего на встрече Монтесекко, гнули свою линию и в конце концов поставили вопрос ребром: «Святой отец, вы согласны с тем, чтобы корабль вели мы? И чтобы вели его в нужном направлении?»

— Согласен, — помолчав, кивнул папа.

Подобно остальным заговорщикам, Монтесекко не сомневался, что Сикст IV вполне отдает себе отчет в сути того дела, на которое дает согласие.

Франческо де Пацци направлялся во Флоренцию с намерением убить Лоренцо де Медичи, а также его брата Джулиано как единственно вероятного преемника. Теперь Пацци искал поддержки пятидесятисемилетнего главы семейства мессира Якопо де Пацци, почтенного банкира и торговца шелком, проведшего несколько лет за границей, главным образом во Франции; по возвращении он даже был избран на один срок гонфалоньером, и синьория удостоила его рыцарского звания за заслуги перед городом. По словам архиепископа Пизы Сальвиатти, «если нам удастся привлечь его на свою сторону, дело, можно сказать, сделано». Но как только Франческо де Пацци и кондотьер Монтесекко изложили ему детали заговора, банкир «сделался холоден как лед» и заявил, что план обречен на провал. Тогда Монтесекко передал ему подробности разговора с папой, и это убедило-таки Якопо. Он согласился поддержать заговорщиков.

Им понадобилось еще некоторое время, чтобы уточнить кое-какие детали, после чего главари заговора связались с доверенными друзьями, на которых можно было положиться в деле. На роль палачей Лоренцо были выбраны двое священников (один из них — обиженный и озлобленный гражданин Вольтерры). Заколоть Джулиано, при содействии самого Франческо де Пацци, должен был некто Бернардо Бандини (еще его называли Барончелли), никчемный тип из аристократического сословия, державший деньги в банке Пацци. Убийство должно быть осуществлено в соборе, во время мессы, а сигналом послужит поднятая священником облатка. Дата — 26 апреля, через неделю после Пасхального воскресенья, хотя впоследствии возникла легенда, будто убийство произошло в самый день Пасхи; скорее всего ее распространению способствовали сами Медичи, чтобы преступление выглядело еще более отвратительным, ибо что может быть гнуснее убийства, совершенного в самый священный день христианского календаря?

В отношении Джулиано все случилось, как было задумано, но в остальном заговор провалился, и многих заговорщиков ждала жестокая кара. Особенно суровыми последствия покушения оказались для мессира Якопо де Пацци. Когда сведения о провале заговора дошли до палаццо Пацци, он, по словам свидетелей, забился в судорогах отчаяния, а немного оправившись, вскочил на лошадь и бежал из города в сопровождении вооруженной охраны. Слухи о происшедшем в городе меж тем достигли окрестностей, Лоренцо распорядился перехватить беглецов, кое-кто из людей Якопо погиб в яростной схватке, но сам он сумел скрыться в горах, в заброшенной деревушке Кастаньо ди Сан-Годенцо. Здесь, однако, Якопо был опознан местными крестьянами, которые схватили его и выдали преследователям. Те доставили пленника во Флоренцию, где он был брошен в темницу Барджелло и подвергнут пыткам.