Медичи. Крестные отцы Ренессанса - [12]

Финансовое будущее Джованни ди Биччи, как и всего банка Медичи, казалось безоблачным. Но внешность часто бывает обманчивой, и папский престол здесь отнюдь не исключение. Это была эпоха Великой схизмы, и в какой-то момент на него претендовали не менее трех конкурентов: Иоанн XXIII, Григорий XII и Бенедикт XIII. К счастью, большинство отцов церкви все же склонялись в пользу одного из них — Иоанна, но, к несчастью, это просвещенное мнение почти не волновало короля неаполитанского Владислава, чьим фаворитом был Григорий. Король Владислав затеял военную кампанию против соседней Папской области, и Иоанну XXIII пришлось в конце концов подписать унизительный мирный договор, включающий обязательство уплатить Владиславу сумму, эквивалентную 95 000 флоринов. У самого Иоанна таких денег не было, и ему пришлось обратиться за займом к папским банкирам. После мучительных раздумий Джованни ди Биччи решил, что риск, пожалуй, оправдан, хотя бы потому, что средства вкладываются туда, куда нужно. Уже один тот факт, что он прикидывал саму возможность одолжить подобную сумму — а она почти на двадцать процентов превышала все доходы римского филиала более чем за двадцать лет, — дает представление об уровне благосостояния, которого достиг практичный Джованни, хотя не исключено, что по крайней мере часть этой суммы тоже составилась из займов. Банк Медичи включился в крупную финансовую игру с ее рисками и выигрышами. Джованни дал Иоанну XXIII просимую сумму, но озаботился получением некоторых гарантий. Они были предоставлены в виде старинной, инкрустированной драгоценными камнями митры и разнообразных изделий из золота, извлеченных из папской сокровищницы.

Но все еще оставалась нерешенной проблема двух соперников Иоанна — Григория XII и Бенедикта XIII. Император Сигизмунд, могущественный глава Священной Римской империи, чья власть простиралась на все германоговорящие земли, от Австрии до Северного моря, решил, что с Великой схизмой надо покончить раз и навсегда, и в 1414 году созвал в Констанце собор, куда были призваны все три претендента, дабы каждый выложил свои козыри перед императором лично. В заботе о сохранности своих вложений, Джованни ди Биччи велел своему старшему сыну Козимо сопровождать Иоанна XXIII в его путешествии через Альпы в немецкий приозерный город Констанц, бывший в то время столицей империи. Козимо исполнилось тогда двадцать пять лет, и он уже выказывал явные способности банкира; нам еще предстоит убедиться, что путешествие в Констанц в качестве представителя банка Медичи было чрезвычайно ответственным заданием и свидетельствовало о полном доверии Джованни своему сыну.

Согласно сведениям, содержащимся в «libro segreto», у банка Медичи было в это время два римских отделения — римский филиал как таковой и отделение банка при папском дворе. Целый ряд историков трактуют указание на географию буквально, находя, что потребность в двух филиалах свидетельствует исключительно об объеме деловых операций банка Медичи в Вечном городе. На самом деле только одно из них находилось в Риме; другое сопровождало папский двор (отсюда и название) в путешествии в Констанц для обслуживания его непосредственных финансовых потребностей. Тем временем первоначальное отделение оставалось в Риме, занимаясь главным делом — папскими поступлениями из-за рубежа.

Собор в Констанце станет крупнейшим общественным и политическим событием начала XV столетия, куда съедутся виднейшие деятели Европы. Здесь подающему большие надежды Козимо де Медичи представится возможность увидеть представителей всех ведущих международных банков и финансовых кланов — например, стремительно возвышающихся Фуггеров из Аугсбурга или купцов из таких далеких одна от другой стран, как Польша и Испания. Личные связи, возникшие в те дни в Констанце, скрепят далеко простирающиеся деловые взаимоотношения на долгие десятилетия вперед; там Козимо сумел познакомиться с иными капитанами коммерции, сами имена которых станут гарантией надежности векселей, кредитов авизо и иных банковских документов, образующих кровеносную систему возникающего в Западной Европе капиталистического мира. Тем не менее главной целью встречи в Констанце, о чем было объявлено на весь мир, оставалось ни больше ни меньше как определение — раз и навсегда — духовной роли христианского мира. Помимо разрешения Великой схизмы, Сигизмунд намеревался выжечь каленым железом иные доктринальные различия, возникшие внутри Священной Римской империи. С этой целью в Констанц, под личные императорские гарантии неприкосновенности был вызван богемский еретик Ян Гус, которому предстояло защитить свои раскольнические воззрения, включающие несогласие с папскими индульгенциями. В результате судебного разбирательства учение Гуса было признано неприемлемой ересью по не менее чем тридцати пунктам обвинения, и Сигизмунд повелел сжечь вольнодумца на костре, несмотря на данные им прежде личные гарантии. Затем собор обратился к рассмотрению аргументов, представленных тремя конкурентами: Иоанном XXIII, прибывшим из Рима, Бенедиктом XII, проделавшим путь из своей резиденции в Авиньоне, и Григорием XIII, чей бродячий двор странствовал по Северной Италии. Когда очередь дошла до Иоанна XXIII, ему пришлось с разочарованием убедиться, что предметом расследования стал его образ жизни при папском дворе, включая поведение его как папы лично. Помимо трафаретного упрека в ереси (каковой вполне мог стать весьма серьезным, как в случае Яна Гуса), он столкнулся с обвинением в убийстве своего предшественника папы Александра V и еще не менее чем с семьюдесятью другими обвинениями, хотя в конце концов шестнадцать из «самых неописуемых проступков были опущены, из уважения не к папе, но к общественным приличиям». О том, что это не эвфемизм, свидетельствует историк XVIII века Эдвард Гиббон: «Самые скандальные обвинения не были оглашены; наместника Христова обвиняли всего лишь в пиратском разбое, убийствах, изнасилованиях, содомии и кровосмешении». Дабы не выслушивать и далее перечень своих склонностей и деяний, папа Иоанн XXIII пообещал отказаться от престола — при условии, что и соперники последуют этому примеру. Затем он бежал из города, переодевшись лучником. Это не значит, что Иоанн XXIII потерял хладнокровие, напротив, с его стороны это был рассчитанный поступок: таким образом он хотел лишить собор полномочий, ибо в соответствии с церковной доктриной Вселенскому собору необходимо присутствие папы. Но Сигизмунду было не до подобных тонкостей, он распорядился продолжать заседания собора, а одновременно отправил солдат на поимку Иоанна XXIII, который был взят в плен и помещен в Гейдельбергский замок