Медианн №2, 2019 - [2]
Выбор невелик. Но для начала нужно что-то сделать с ногой. Достать лекарств, попытаться остановить заражение и отлежаться хотя бы дня три. Сейчас это казалось настоящей фантастикой. А что дальше… Какая разница? Главное выжить!
Келли задрал голову. Там, в мутной сумеречной дымке, вырисовывались башни, козырьки и крыши Маркианополя. Город над головой… Келли сейчас отдал бы все что угодно за возможность одним глазком глянуть на обыкновенное земное небо. Ему до сих пор, даже спустя шесть лет, иногда казалось, что вся эта чертовщина с загробной жизнью — плод его воспаленной фантазии, последняя вспышка активности умирающего мозга, создающего для разума целые вселенные… Впрочем, не время размышлять о высоких материях. Подыхать во второй раз он уж точно не собирался.
Впереди изгибалась бурная река с изукрашенной бензиновыми разводами поверхностью воды. Декан направился вверх по течению, время от времени останавливаясь, чтобы растереть ноющую ногу. Он отстегнул из винтовочной обоймы патрон, расковырял кончиком ножа и сыпанул пороху по обе стороны сквозной раны. Растер ладонью. Едва не теряя сознание, Келли шипел сквозь зубы от накатывающих спазмов. Больно так, будто бы под кожей сидит мелкий гадкий «томми» и медленно, с британским садизмом, вкручивает в мясо затупленное острие штыка.
Начало мутить. Легионер потерял счет времени и брел по берегу, часто отдыхая и с каждым разом прилагая все больше усилий, чтобы подняться, перекинуть через плечо свой чиненный-перечиненный «Винчестер» и идти дальше. После третьего приступа тошноты он решил перекусить, хотя есть совсем и не хотелось. Вещмешок остался там, на поле боя, но в кармане у Келли со вчерашнего дня валялся сверток с двумя куриными сандвичами. А еще имелась упаковка табака, да вот засада — ни спичек, ни бумаги нет, все растерял во время той дьявольской перестрелки.
Ему то ли приснилось, то ли привиделось наяву, как он уткнулся лбом в каменную стену, увитую плющом, и побрел вдоль нее. Стена невысокая — почти изгородь, сложена явно не в прошлом году; камни покрыл зеленый влажный мох. Вновь сгустившийся туман не дал разглядеть, куда ведет изгородь, и Келли так и шел в беспамятстве, пока не наткнулся на проржавевшие ворота, за которыми начиналась заросшая бурьяном дорога.
Тут он и пришел в себя. Похлопал ладонями по заросшим рыжей щетиной щекам, чтобы взбодриться, и взял оружие наизготовку. Если есть изгородь — найдется и дом, верно? А в доме могут быть хозяева…
Дорога проходила через небольшой сквер с одичавшей растительностью, посередине возвышалась облупившаяся статуя мужчины с раскрытой книгой в руках. За гипсовым изваянием Келли увидел фасад здания, наполовину утонувший в белесом тумане. Храм. Нет, монастырь. На фронтоне красовался знак какого-то неизвестного божества; постройка кирпичная и довольно большая — на несколько флигелей, один из которых уже обвалился от времени. Двери нет: темный дверной проем зарос холодолюбивыми сорняками.
Не веря своим глазам, легионер перекрестился по старой привычке и еще раз поцеловал медальон с изображением Святого Патрика. Вот же ж пруха! Монастырь давным-давно покинут и, должно быть, разграблен, но внутри могут найтись хотя бы спички. Черт его знает, что за сумасшедшие возвели тут монастырь. Может, когда-то давно фронт боевых действий пролегал дальше вглубь территории Хадеса. Но, как бы то ни было, некто там, на небесах, услыхал мольбы бедняги Тиббота.
Келли осторожно входил внутрь; за спиной послышалось шуршание. Он резко обернулся и направил винтовку на кусты, разглядывая их через прицел. Никого. Неужто показалось?
— Эй! Есть кто? — выкрикнул он и удивился тому, как охрип и изменился его голос за прошедшие сутки.
Тишина. Аккуратно пятясь назад, легионер спрятался в мрачном и гулком фойе, не спуская глаз с кустарника. Пусто. Значит, фантазия разыгралась. Но солдат привык полагаться на свое чутье, и сейчас что-то внутри говорило ему: здесь не все так просто. Это не зверь. За ним следят. Уж чужой-то взгляд он научился чуять спиной за все годы, проведенные в окопах.
Нужно быть настороже. Но первым делом поискать хоть какие-то лекарства и спички, огниво на худой конец! Стараясь не перемещать вес на больную ногу, Келли поднялся на второй этаж. Разруха. Пыльные кабинеты и кельи с деревянными панелями на стенах. Мебель изломана в щепки либо раскисла от сырости. В одном из помещений попался черный круг сажи на полу: здесь совсем недавно кто-то становился лагерем.
На втором этаже не нашлось ничего интересного. Зверски захотелось спать: кошмар и переживания последних суток навалились на плечи тяжелой наковальней. Найдя кровать с поржавевшей панцирной сеткой, мужчина бросил на нее мундир, забаррикадировал дверь тяжелым, но рассыпающимся в труху секретером, и провалился в сон, сжав ладони на деревянном ложе винтовки. Келли клятвенно пообещал себе, что проснется при первом же постороннем шорохе. «Просто вздремну немного» — прошептал легионер.
Ночью у него началась лихорадка.
Ему приснилась женщина. Нет, не женщина. Женщиной он мог бы назвать свою мать. Это чудесное создание можно наречь разве что ангелом. Волосы будто из кипящего золота: недлинные, стрижка каре, сияют подобно миниатюрному солнцу. Кожа бархатная, молочно-белого оттенка. Он никогда не встречал настолько приятных на ощупь представительниц прекрасного пола.
Странные, пугающие тени, голоса и всхлипы за спиной, твари живые и мертвые, похитители душ по ту сторону реальности, немыслимые узелки невозможного, пустота в родных глазах и холодное прикосновение: что еще приготовили ночные улицы для своих обитателей? Перед вами — самый «темный» сборник цикла «Непростые истории». Мы снова собрались вместе, чтобы раскрыть для вас еще одну тайну. Пятая книга серии. Содержит нецензурную брань.
Перед вами — антология хоррор-рассказов, объединенных темой маленьких злобных созданий. Гномов, карликов и всех тех, кто смотрит на нас снизу вверх. Наблюдает исподтишка красными от ярости глазами. Выжидает…
Безумие колдовства или колдовское безумие? На небе восходит недобрая Луна, воронья…
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.