Медиа-киллер - [25]

– Там же есть ведущий? – удивился я.

– Ты, наверное, не любишь смотреть телевизор, когда там передают последние новости, – произнес Лорд и нажал на пульт.

Все экраны холла моментально изобразили портрет Миная в черной траурной рамке. Ведущий монотонно читал текст телесуфлера:

– Час назад прямо у порога администрации президента был смертельно ранен ведущий программы «Взлеты и падения» Национального телеканала Минай Сергеев. Хладнокровный убийца в маске выстрелил в популярного писателя и известного телерадиоведущего в упор через книгу Сергеева из пистолета с глушителем, завершив свое злодеяние контрольным выстрелом в затылок. Дерзкое убийство, по мнению руководства МВД, без сомнения, носит заказной характер. Убийца скрылся с места преступления на белой «Тойоте», которая была обнаружена в километре от здания аппарата президента. В салоне автомобиля с не существующими в базе данных ГИБДД номерами найдено орудие преступления, пробитая пулей книга Миная Сергеева, маска и перчатки предполагаемого убийцы. Раскрыть по горячим следам этот чудовищный акт насилия не удалось, однако руководитель силового ведомства заверил, что подозреваемые уже допрашиваются. При этом наши источники утверждают, что дело передано в ФСБ.

Лорд уменьшил звук.

– Да, – задумчиво произнес он, – никто не знает, что его ожидает. Еще вчера я разговаривал с ним на вручении «ТЭФИ». Веришь, церемония все-таки состоялась, хоть и в урезанном формате. Познер уже не тот. Его лягают, а он только кашляет вместо того, чтоб лаять. Все они так делают. Привыкли поучать из комфортного чилаута. Не видели они жизни под хозяином. С гречкой вместо сибаса на пару и с конфеткой «Мишка на Севере» вместо тирамису. Так вот, был на этой тусовке пафосной и Минай, и Фридман твой. А сегодня уж нет Миная, и Фридман не вечный, я тебе скажу. Как говорится, король умер, да здравствует король!

– Постойте, я же только что смотрел его передачу?! – воскликнул я в недоумении.

– Все правильно. Минай никогда не работал в прямом эфире.

– Но как же я смогу?

– Для тебя прямой эфир – родная стихия!

– Нет, как я смогу вести чужой проект?

– Отныне все права на этот проект у меня и моих партнеров. Контракт до лета будущего года. Ты что, не уверен в своих силах? Тогда нам не о чем разговаривать.

– Не в этом дело, – испугался я, – просто я всегда делал все сам, а «Взлеты и падения» – уже раскрученный проект.

– Ну и хорошо. Что в этом плохого?

– Не получится так, что я буду пожинать плоды чужой славы?

– Привнеси свое. Люди сперва будут к тебе прицениваться. Будут сравнивать с Минаем. Но со временем выбросят это из своих голов. Ты сильнее. Нравственнее. И выглядишь ты лучше. Они любят успешных. Им нужен бесперебойный конвейер. Они это получат. К тебе так же легко привыкнуть, как тебя забыть. Зритель жесток и страдает амнезией. Не ищи в нем союзника, дистанцируйся от него. Зачем? Чтобы он не ревновал тебя к другим. Ведь он подумает, что ты можешь быть своим не только для него, но и для всех. А он ненавидит всех, и он должен видеть, что похож на своего кумира, который так же яростно ненавидит весь мир. На эту роль был бы идеален Доренко, но он уже сыграл свою партию на телевидении и теперь обливает всех дерьмом из радио. У тебя получится, только не ищи любви публики. Она, как женщина: любит, чтоб ее брали силой! Не ищи поддержки нации. Нация – это толпа. Ищи только славы! И она мобилизует тебя на штурм небес, на революцию! Ты не потеряешь ее, если станешь героем…

– Проникновенная речь, – признал я, – а что мне надо подписать, я вижу лишь пустой лист…

– Да, его. Его надо подписать, – кивнул Лорд и открыл кейс, где лежали пачки салатового цвета. – Новехонькие. Триста десять тысяч в купюрах достоинством в сто евро. У тебя нет выбора. Ты подпишешь. А я, будучи твоим новым агентом, буду абсолютно спокоен, что ты не допустишь самодеятельности. Я покупаю тебя с потрохами, давая взамен деньги, проект и славу. Да, я не претендую на гонорары с халтур и рекламы, если это не реклама спиртных напитков, курева и порнографии. Чай рекламировать можешь, хоть я его и опился в зоне, как видишь, сейчас предпочитаю кофе. Пей кофе, он уже остыл. Выпей и подпиши. Это моя страховка.

– Здесь же впоследствии может оказаться что угодно, – замешкался я, загипнотизированный пачками с евро.

– Любой текст можно осмыслить, проанализировать, опротестовать. Текст незыблем. В этом сила любого договора. Я предпочитаю одностороннее знание, хочу уподобиться Творцу. Он знает все, а мы – ничего. – Лорд был циничен и неумолим.

– Вы ставите меня в затруднительное положение. На бумаге не будет ничего, кроме моей подписи. В этом чувствуется ваше презрение к партнеру по договору. У меня нет выбора? Так вы считаете?

– Пока, до подписания контракта, есть. Быть может, не стоит спешить, встретимся на следующей неделе, хорошенько обдумаешь условие сделки. Единственное условие – подпись на чистом бланке.

Зазвонил мой телефон. Я ответил. Это была Лиза Палкина, и она требовала либо встречи со мной на моей территории, либо просто денег. Она была послана мной, однако в гораздо более подходящее для нее место, чем то, куда собирался я, взяв в руки «Паркер».