Мед и горечь - [48]

– И что?

– Седовласый, но моложавый. Высокий. Красив и хорошо одет. Он завтракал в ресторане Бетти.

Макс остолбенел.

– Черт его побери! Норма кивнула, соглашаясь.

– Это змея Аудубон. Он собирается доставить тебе кучу неприятностей, сынок.

– Если уже не сделал это.

* * *

Фургончик проскочил по дороге и повернул на шоссе к дому. По высоте фар Макс определил, что это фургон Бетти. Он миновал место парковки возле зала бракосочетаний и поехал вверх на гору. Макс взглянул на Норму.

– Если ты сможешь закончить здесь одна, я поеду домой.

Она сжала его руку.

– Иди туда сразу же и поговори с Бетти. Не позволяй Аудубону разорвать ваши отношения. Он не выносит мысли, что останется единственным одиноким стариком, когда все вокруг счастливы.

Макс не согласился с такой трактовкой поступков Аудубона. Тому не грозили в ближайшее время старость и одиночество. Но он был, однако, намерен любой ценой защищать свое детище и подключать к этому нужных ему людей.

Макс поцеловал Норму в щеку, добежал от веранды к машине и направился к дому. Он обнаружил Бетти, сидящей на кровати в комнате для гостей. Перед ней растянулся Фокс По, которого в задумчивости она гладила по животу. Она взглянула на Макса и улыбнулась.

Макс остановился в дверях, засмотревшись на удивительно теплую, домашнюю сцену.

– Привет Ты работала дольше, чем я ожидал.

– Я была в магазине Грейс. В том доме над магазином есть небольшая квартирка. Грейс использует ее как склад, но там все равно еще много места. Это будет очень удобно. Она сдаст мне квартиру в обмен на бесплатные обеды в моем ресторане. И…

– Я знаю, что сегодня к тебе приезжал Аудубон.

Улыбка сползла с ее лица. Комната для гостей была освещена только старой напольной лампой в углу, что помогало Бетти скрывать свои эмоции. Но появившееся в ее глазах напряжение уже нельзя было скрыть. Приблизившись к кровати, Макс заметил, что глаза Бетти припухли. Она плакала.

– Не надо, – сказала она жестко, когда он протянул к ней руку. Она отвернулась, чтобы длинные темные волосы скрыли ее лицо, выражение которого она хотела спрятать от Макса.

Макс стоял среди пугающей тишины, его рука повисла в воздухе. Наконец он догадался опустить ее. Затем подошел к стулу в углу комнаты и сел.

– Скажи мне, что он тебе говорил.

– Что он знает тебя почти двадцать лет, и что ты нигде не задерживался больше трех лет.

– Мой Корпус решал все это за меня, детка.

– Но ты всегда говорил Аудубону, что тебе это нравится… что ты не сможешь жить в одном месте.

– Я много чего говорил, когда был моложе.

– Ты говорил это во время последнего назначения, как раз перед тем, как уйти в отставку. Ты служил тогда на Среднем Востоке. Ты говорил, что похож на акулу, что тебе нужно продолжать движение, иначе – смерть.

– Мужчина говорит много всякой чепухи, когда не о чем больше говорить. Аудубон служил в дополнительных войсках. В то время он был военным консультантом. Вот почему мы многие годы соприкасались с ним по службе. Но он не знает меня так, как ему бы хотелось.

– И я тоже, – она запустила руки в волосы и устало рассмеялась. – Аудубон многое рассказал мне о твоей работе, когда ты был командиром отряда по борьбе с терроризмом.

Я и сам тебе об этом рассказывал. Я никогда не скрывал, что убивал людей, выполняя свои обязанности. И что несколько раз чуть не убили меня.

– Я знаю. Я понимаю. Но… – она взмахнула рукой, ища слово, – я никогда не видела разницу между той и этой твоей жизнью.

Они совсем не отличаются. Интрига, опасность, возбуждение.

Она взглянула на него в страшном замешательстве.

– Как ты можешь быть счастлив здесь? Аудубон сказал, что это невозможно. Что если ты и доволен сейчас своей жизнью, то это лишь вопрос времени.

– Кому ты собираешься верить: мне или незнакомцу, преследующему корыстные цели? – Макс встал, злой и уязвленный. – Я считаю твое недоверие чертовски обидным. Я не могу принять такое отношение к себе.

– Это не недоверие, – она несчастно покачала головой, ища в его лице ответ. – Я не думаю, что ты хочешь ввести меня в заблуждение относительно будущего. Мне кажется, ты обманываешь себя. Ты отказываешься заглядывать вперед потому, что не хочешь терять свободу выбора.

– А кто хочет? Ты? Как ты можешь знать, чего захочешь через много лет?

– Я знаю, что хочу семью, надежный дом и мужа, жаждущего разделить со мной остаток жизни. Я знаю, что хочу начать такую жизнь здесь, и как можно скорее.

Макс начал заводиться. В нем, как темная гроза, закипала злость.

– Кусок бумаги, говорящий, что ты замужем, – это все, что сделает тебя счастливой? Хорошо, черт возьми, давай достанем его. Давай поженимся.

– Прекрати! – из ее горла вырвался крик боли и злости. Она закрыла лицо руками. Фокс По соскочил с кровати, видимо, озадаченный странным звуком, и рванул из комнаты.

Макс остановился, не отрывая взгляда от сжавшейся, жалкой фигурки Бетти. Он впился ногтями в собственные ладони. Он так боялся потерять ее, что слепо пошел по неверному пути, пытаясь удержать всеми возможными средствами.

– Я преследовал тебя, но, в конце концов, ты сама решила прийти ко мне в постель. Я не давал обещаний, которые не смог бы выполнить.