Мечты, как звезды - [9]

Лейтенант-командер Стив Дункинс, пригибаясь и рискуя попасть под шальную очередь, пробрался к турели и вырубил автоматику. Механизм, напоследок взвыв сервомоторами, замер, уставив дуло в небо. Стив схватился за рукояти и принялся поливать огнем быстро проносящуюся на расстоянии в километр вражескую крылатую ракету. Разумеется, пули уходили в молоко. Но удача решила сжалиться над смелым моряком. А может поиздеваться над ним.

Шальная пуля прошила ракету, та, вильнула в сторону, и, подняв облако брызг, упала в воду.

Система "Иджис" начала оживать. Радары очистились от помех и показали... Наверное, лучше бы эта проклятая ракета продолжала глушить сигналы. К флоту приближалось десятка два крылатых ракет, а за ними вторая волна - восемь более крупных отметок. В других обстоятельствах, это было бы комариным укусом. Ну ладно, не комариным, а собачьим - пара ракет могла чудом прорваться через заслон. Все-таки русские противокорабельные ракеты сбить трудно. Но сейчас в строю был лишь один эсминец, а вражеским ракетам лететь меньше минуты.

Они сделали что могли, запустив по второй волне столько "Стандарт-2" сколько успели. Вынужденно проигнорировав пять "калибров", что шли прямиком на их корабль.

Русские ракеты достигли своих целей и на месте четырех эсминцев и штабного корабля "Маунт Уитни" вспучились, перекрывая друг друга, красно-черные облака взрывов, далеко расшвыривая горящие обломки. Три эсминца и флагман опустились на дно самой глубокой впадины Средиземного моря. Один, как ни странно, тот самый "Трунстун", остался на плаву, искореженный и не подлежащий ремонту. Лейтенанта-комендора Стива Дункинса взрывной волной зашвырнуло далеко в море, и он, полуоглушенный, смотрел, как пылает его родной корабль. А потом его накрыл грохот новых взрывов.

Героическим зенитчикам "Трунстуна" удалось сбить два "Вулкана". Еще один смогли подстелить с "Дуайта Эйзенхауэра". Так что до авианосца долетели только пять ракет.

Только пять пятисоткилограммовых, разработанных специально для уничтожения крупных кораблей боеголовок врезались в гигантский корабль.

Одна смела палубные надстройки, две - искорежили летную палубу, пробив в ней огромные рваные дыры. А еще две поднырнув, взорвались над самой ватерлинией правого борта. В громадные прорехи хлынула вода, корабль, пылая пожарами, начал крениться. Но он был непередаваемо живучим, а экипаж вместе с летчиками и техниками отчаянно боролся за свое судно и собственные жизни. Неимоверными усилиями корабль удалось отстоять у водной стихии и, скособоченный, все еще продолжающий чадить пожаром, медленно и осторожно отбуксировать на ближайшую базу.

Но это было потом. А сейчас по открытому каналу радиосвязи пришло сообщение на хорошем английском языке, но с грубоватым акцентом:

"В пусковые установки заряжены ракеты с ядерными боеголовками. В случае агрессивных действий с вашей стороны мы нанесем удар".

Капитан ракетного крейсера "Анцио" яростно сжал кулаки. Ему очень хотелось отдать приказ об ответном залпе. Конечно, с такого расстояния русских можно достать только "томагавками", и вряд ли удастся создать достаточный залп, чтобы прошел через хваленый русский "Форт", но он бы попробовал. Вот только ядерные боеголовки означали начало ядерной войны. Если русские их применят, мир пойдет на дно. А младший контр-адмирал хотел жить.

А еще он подумал, что если бы русские сразу же выпустили по флоту термоядерные ракеты, то пять боеголовок каждая в двадцать раз мощнее той, что уничтожила Хиросиму, выжгли бы весь флот. Они и сейчас могут это сделать. Так же как и с любым другим флотом Америки, которые еще полчаса назад казались непобедимыми. И все из-за тех четырех ракет, с их дьявольской начинкой.

18:27. Телефонный разговор.

- Ты хоть понимаешь, что наделал?! - обычно спокойный министр обороны кричит в трубку.

Контр-адмирал Серпухов даже отодвинул ее от уха.

- Мы в двух шагах от ядерной войны!

- Значит надо сделать еще один шаг, - спокойно ответил командующий флотом. - Я уже сообщил американцам, что на пусковых установках ракеты со спецбоеприпасом.

- Слышал я твое сообщение, - внезапно успокоившись, устало ответил министр. - Думаешь, они испугаются?

- Этого - нет. Надо испугать их так, чтобы они замерли от ужаса, и боялись пошевелиться.

- Мы это как раз обсуждаем... на самом верху. И... я приведу твое мнение. Все. И больше не выеживайся! Ты и так на десять трибуналов дел натворил.

18:48. Вашингтон.

Хилари Клинтон была бледна как мумия. Отчетливо прорисовывались все так тщательно заретушованные морщины. Она крепко вцепилась пальцами в край трибуны и читала речь.

...Страшный вызов...

...Со времен битв на Тихом океане мы не несли таких потерь...

...Необходимо сплотиться как никогда...

...Мы объединим весь мир в борьбе со страшным врагом - Россией...

...Наш ответ будет...

Внезапно она замерла на полуслове, достала маленький телефон, лишь внешне похожий на сотовый. Со страхом на него уставилась, медленно поднесла к уху.

И стояла, вслушиваясь долгую-предолгую минуту. Десятки миллионов зрителей накрыл страх. Многие уже отлипли от телевизоров и метались по домам, пытаясь собрать нужные вещи, или даже, в чем были, садились в машины и на максимальной скорости, не обращая внимания на правила дорожного движения, старались уехать подальше от городов, туда, куда может быть не достанет излучение и ударная волна.