Мечты и свершения - [85]
Организация научной работы в институтах Академии наук зависела от характера самого института: для естественных наук, где превалируют опытные работы с дорогой и дефицитной аппаратурой, условия совершенно другие, чем, скажем, для гуманитарных наук. Исследовательские работы, скажем, по физике настолько ушли вглубь, что решить проблему во всем объеме институту не под силу. Поэтому, как правило, исследование ведется по разделам со строгой специализацией и в кооперации с другими научными учреждениями.
Координируют эту работу Комитет по науке и технике Совета Министров СССР и Академия наук СССР, при которых работают так называемые проблемные комиссии, связанные с соответствующими комиссиями в академиях союзных республик. Таким образом, устраняется параллелизм, дублирование, ускоряется разработка проблемы, а следовательно, повышается и эффективность научной работы. Научные работники республики в результате тесных контактов с учеными страны находятся на высоком уровне, избавлены от опасности «варки в собственном соку», то есть безрезультатной работы вхолостую.
Ежегодно проводятся межреспубликанские совещания, симпозиумы, семинары, совещания по крупным проблемам с участием большого или ограниченного круга участников, специалистов данного участка науки. В 1969 году Академия наук СССР провела в Эстонии всемирный симпозиум по добыче и переработке сланца. Ученые нашей республики приняли в нем деятельное участие. Симпозиум принес большую пользу как для приезжих специалистов, так и для наших республиканских научных сил.
Вообще я горячий сторонник такого дельного, действенного контакта ученых. И считаю, что успешное развитие науки в Советской Эстонии стало возможным потому, что ученые республики работают в тесной связи с научными центрами других союзных республик. Тематика работ эстонских ученых органически связана с общим планом научных работ в СССР.
Возьмем тематический план любого года. Все они свидетельствуют о том, что ученые Академии наук ЭССР решают включенные в этот план темы в сотрудничестве с более чем ста научными учреждениями братских республик.
Говоря о размахе и развитии науки в Эстонии, трудно удержаться, чтобы не оглянуться в прошлое и не сравнить науку нашего времени с тем, что она представляла собой в условиях буржуазной Эстонии. А была она не чем иным, как придатком при вузах, не имевшим ни собственной материально-технической базы, ни высококвалифицированных кадров. И даже ничтожные достижения науки некому было внедрять, некому было ими пользоваться, кроме частных предпринимателей.
Показательно, что после восстановления Советской власти, когда в Эстонии были национализированы предприятия, работавшие на горючем сланце, документации о научных работах, касающихся переработки сланца или перспективного развития этой отрасли, там не оказалось. Но это вовсе не означало, что на базе сланцев не производилось никаких исследовательских работ. Немногие оставшиеся в Ки-виыли специалисты рассказывали, что исследования велись. Но поскольку принадлежали они капиталистам — хозяевам этих предприятий, то вместе с хозяевами исчезла и вся документация…
Так обстояло дело не только в сланцевой промышленности, но и в других отраслях народного хозяйства. Буржуазная Эстония почти не имела, например, своих кадров в целлюлозной и бумажной промышленности. Руководители предприятий и специалисты с высшим техническим образованием были, как правило, приезжими и чувствовали себя здесь временными обитателями.
Как только Эстония стала Советской, началось бурное развитие и науки. В послевоенные годы начала создаваться солидная база для развертывания научных работ. Так, по состоянию на 1 января 1960 года только основные фонды Академии наук ЭССР составляли 2,1 миллиона рублей, на 1 января 1966 года — 3865 тысяч рублей и на 1 января 1970 года — 7336 тысяч рублей. В эти суммы входит только стоимость установок и аппаратуры, не считая стоимости помещений. В дополнение к этому в 1970 году мы получили еще много очень ценной аппаратуры.
Так же быстро росли и кадры научных работников во всех развивающихся в республике отраслях науки. Свидетельство тому — хотя бы рост числа сотрудников с ученой степенью в системе Академии наук ЭССР. В 1960 году у нас было 16 докторов наук, через пять лет — 21, а в 1970 году — уже 40 (шесть уже защищенных докторских диссертаций были тогда еще на утверждении в ВАКе). Так же быстро росло число и кандидатов наук.
Это ли не яркое проявление ленинской национальной политики нашей партии, ее заботы о развитии национальных кадров ученых!
Важная производительная сила
Сегодняшняя наука все больше становится важной производительной силой.
Для сравнения я привел бы некоторые основные показатели роста народного хозяйства Эстонской ССР, особенно промышленности. Возьмем, к примеру, электроэнергию. В 1970 году в нашей республике было произведено 11,6 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. В 1969 году Эстонская ССР по производству электроэнергии была среди союзных республик на седьмом месте. Это результат целенаправленной специализации союзных республик, использования всех местных ресурсов на благо всей Советской страны, на благо всего советского народа.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.