Мечты и реальности - [9]

Иллара со мной не разговаривала, за исключением принудительного «здрастье — до свидания». Королева держалась с ней как обычно, а вот Лориан стал явно избегать, что не добавило бедной девушке счастья. Один раз я решилась поговорить с ней, попробовать наладить отношения, извиниться, что ли — но была встречена в штыки и больше попыток не возобновляла.

Как-то вечером, зайдя перед ужином в свою комнату, я увидела на столе вазу с цветком необычайной красоты. Махровый, тёмно-красный, размером чуть больше ладони, он источал приятный терпкий аромат. Наверняка это подарок Лориана…

Я развернула незамеченный сразу листок бумаги и убедилась, что моё предположение верно.

«Любимая, — писал он. — Гиара — самый редкий и прекрасный цветок нашего королевства, но он неизменно померкнет рядом с твоей дивной красотой. И всё же мне будет приятно, если он тебе понравится. Может, ты даже захочешь приколоть его к платью или заплести в волосы, и все ещё раз поразятся, насколько ты безупречна…»

Я хихикнула, потом вздохнула. Пресловутая «безупречность», как ни странно, начала меня потихоньку раздражать. Дома хоть было чем заняться — то ноготь сломается, то голова грязная, то — ужас! — прыщик аккурат перед свиданием вскочит… Наведение красоты требовало времени и некоторых усилий, а тут моя «принцессовость» казалась словно нарисованной, причём раз и навсегда. С утра в лицо водичкой побрызгать, волосы кое-как причесать, если Рина не успеет отобрать гребень, каждый день новое платье напялить — и готово, сиди себе посвистывай. А все вокруг смотрят и восхищаются… Когда я к этому привыкну?!

Я решила сделать Лориану приятное и в самом деле приткнуть цветок куда-нибудь в волосы. У меня и платье как раз красное, подойдёт…

Рину я уже полдня не видела, припрягли куда-то, так что я сама с удовольствием поковырялась в шпильках и нацелилась на гиару. И тут в дверь постучали — к моей досаде, это оказалась неутомимая помощница. С криком «госпожа, я сама!» она выхватила цветок из вазы и стала пристраивать в район левого уха.

— Рина, давай повыше, а? Ой, ты бы его хоть обрезала сначала, он же мокрый…

— Простите…

Я смахнула со щеки покатившуюся каплю и вдруг увидела, что это никакая не вода.

— Рина, это кровь! Ты поранилась?

Девушка ойкнула и рефлекторно сунула оцарапанный палец в рот.

— Ну и шипы у вашей гиары, прямо километровые! Тебе очень больно?

Она махнула рукой и виновато улыбнулась.

— Напугала я вас, госпожа Лериэла… Гиара цветёт редко, чуть ли не раз в десять лет, я и забыла про шипы. Хорошо, что я вовремя вернулась, а вот если бы вы поцарапались…

— Тоже никто бы не умер. Возьми чистый лоскуток, перевяжи…

— А причёска?

— Я, пожалуй, передумала носить такую шипастость близко от лица. Пусть стоит себе в вазе, а мы будем любоваться, хорошо?

— Конечно. А то вдруг она сползёт куда-нибудь в глаз…

Тут вошёл слуга с сообщением, что пора идти на ужин, и я выбросила этот эпизод из головы.

Сегодня накрыли в парадной столовой по случаю приезда иностранной делегации из соседнего королевства. Пока шёл разговор о политике, мы с Лорианом тихонько шептались о своём. Я на всякий случай извинилась, что явилась без гиары, и вдруг увидела на его лице откровенное непонимание.

— Подожди… Ты хочешь сказать, что кто-то прислал тебе гиару?

— И ещё записку… Разве не ты?

— Нет. А что было в записке?

— Что-что… Что может быть в любовной записке?

Лориан ревниво сощурился.

— Там была моя подпись?

— Нет, но у меня и мысли не могло возникнуть, что её писал кто-то другой. И, главное, зачем?

Мы как по команде подняли глаза — и если Лориан подозрительно разглядывал сидящих за столом мужчин, то я почему-то сразу посмотрела на Иллару. И тут же поймала её ответный напряжённый взгляд. Показалось, или она что-то знает? Если это её попытка заставить Лориана усомниться в моей верности, то она чрезвычайно глупа. А ведь «Ира» отнюдь не глупая девочка…

Тут дверь со стуком распахнулась, пропуская Рину. Девушка, не обращая внимания на предостерегающий жест дворецкого, отыскала меня глазами и, подбежав, рухнула на колени.

— Госпожа, простите меняяя!

— Рина, всё хорошо, потом поговорим…

Под многочисленными удивлёнными взглядами я почувствовала себя неловко. Что могла натворить бедная девушка, чтобы так потерять голову? Не иначе взяла втихаря мою заколку и сломала её… Что ж, переживу!

Но Рина захлёбывалась слезами и ни в какую не желала вставать. Бормотала что-то про зависть, про то, что не всегда старательно делает свою работу, а два раза и вовсе проспала, какую-то чушь о своих родителях, и что она не хочет замуж за конюха Фикору… Тут сама королева не выдержала и подошла к нам, и Рина с энтузиазмом вцепилась ей в подол и, периодически стуча лбом об пол, продолжила каяться в своих нелепых грехах. Все, особенно иностранцы, были в шоке от такого представления и спрашивали соседей, является ли это местной традицией. Я опасалась, что Лориана в гневе влепит девушке хорошую королевскую затрещину и прикажет тут же выставить вон, но она вдруг махнула тому самому носатому дедуле — верховному идилю. Насколько я понимала, эта должность представляла собой нечто среднее между первосвященником и придворным колдуном (да уж, какая «сказка» без колдовства!)