Мечтатели - [25]
Эти строки почти ощутимо передают то, что я вижу за окном. Они меня волнуют.
Любаша стоит, облокотившись о подоконник, она тоже любуется закатом.
Не оборачиваясь, она негромко и проникновенно читает:
Это необъяснимо! Я читал стихи мысленно, а она продолжила их вслух. Какое удивительное совпадение!
— Это не совпадение, — отвечает на мой безмолвный вопрос Любаша, — я точно знала, о чём ты сейчас думал…
Глаза её сияют странным синим светом.
— В детстве я очень болела. Я пролежала в постели около двух лет. И я научилась угадывать и понимать мысли и желания всех окружающих. Я знала, о чём думают мама и отец, что хочет сказать мне сестра. Я понимала их без слов и почти всегда безошибочно…
— При коммунизме люди достигнут такой глубочайшей глубины общения и понимания друг друга, — говорит мечтательно Любаша, — что слова уже будут не нужны. Люди будут петь и всё понимать. И по чистоте тона будут определиться люди чистого сердца и совести. Им-то и будет предоставлено первое место в общественной и государственной деятельности. А хитрые, криводушные и бездарные будут сразу узнаваться по фальшивому тону. Их отстранят от главных дел и соответственно поставят на малозначительные работы. Наступит эра чистого коммунизма…
Раскрытые глаза Любаши устремлены на меня.
— А ну, спой что-нибудь, — приказывает она, — только без слов, что вздумается…
Я мычу о том, как хорош вечер и как мне радостно глядеть на закат, и Любаша действительно угадывает мои немые слова. Потом напевает она, но я при всем желании ничего отгадать не могу. Она почему-то краснеет.
— Ну, неужели не догадываешься?
— Нет.
— А ведь такая способность имеется у каждого человека, — говорит она. — Я в этом глубоко убеждена. Она утеряна людьми. Её надо развивать…
Любаша снова глядит в окно, где по бескрайнему разливу светло-лимонного березняка, тихо покачиваясь под свежим ветерком, медленно проплывают пурпурные паруса осенних клёнов и осин.
От непередаваемой этой красоты меня бросает в жар. Прохладная ладонь Любаши ложится на мой лоб. Её лицо полно задумчивой сосредоточенности.
— У тебя температура.
Я силюсь узнать, о чём она сейчас думает, но всё напрасно. Ничего у меня не получается.
Быстро темнеет. Душно. Сбрасываю шинель и расстегиваю ворот гимнастерки. Вглядываюсь в темноту осенней ночи — хочется первому увидеть огни Москвы. Хоть бы скорей светало!
…Нет, совсем не такой представлялась нам Москва из нашего далека. Тусклый, холодный дождь со снегом сочился с унылого неба. Немытые витрины магазинов отталкивали нелюдимой, безжизненной пустотой.
Мокрые полы моей длинной кавалерийской шинели неприятно хлопали по ногам. Скрюченные пальцы озябших ног скользили в промокших сапогах.
Но ещё больше я беспокоился о Любаше: её легкая курточка и туфельки совсем не спасают от стужи. Она мужественно шагает по разбитой мостовой, обходя наполненные грязной водой выбоины.
С Казанского вокзала мы направляемся на Воздвиженку, где расположен Центральный комитет комсомола. У распределителей и хлебных лавок в очередях мокнут с поднятыми воротниками пальто продрогшие москвичи. В узких полутёмных переулках висит сизый туман.
Наше внимание привлекали стены домов и афишные тумбы, расписанные в футуристическом стиле — кубами и угольниками самых противоестественных сочетаний.
В дождливой дымке темнели красные кирпичные полукружия Иверских ворот, ведущих на Красную площадь. У большой иконы, тускло сверкнувшей мерцанием свечей и золотом оклада, толпились богомолки. На кремлевских башнях красовались двуглавые орлы.
Уставшие, голодные и промёрзшие, добрались мы, наконец, до Воздвиженки, где и получили талоны в 3-й Дом Советов на Садовой-Каретной, куда направляли в те годы всех командировочных.
3-й Дом Советов на Садовой-Каретной можно было смело назвать пристанью человеческих надежд. В тесных дортуарах здания бывшей духовной семинарии получали временный приют командировочные со всех концов республики. Рядом с красноармейским шлемом здесь соседствовал флотский бушлат, ватник рабочего и дублёный полушубок деревенского ходока.
В Москву ехали по самым различным общественным делам, приезжали за инструкциями и материалами, сюда стремились поэты и художники, фронтовики и изобретатели, а иногда и просто авантюристы.
К вечеру температура у меня поднялась за сорок, пришлось лечь в изолятор. Здесь меня ожидал самый неожиданный и невероятный сюрприз: на соседней койке лежал Бульбанюк. Павло! Собственной персоной.
Ему досталась путёвка в Институт инженеров железнодорожного транспорта. Увы, недосягаемая мечта! Павло успел окончить лишь четыре класса городского училища. К экзаменам не допустили. Получил отставку. Возвращаться домой стыдно. В Доме Советов он подружился с молодым поэтом Иваном Зазнобой. У Зазнобы старшая сестра работает здесь в изоляторе, она-то и устроила сюда Павла на несколько дней.
— С липовым переутомлением, — похохатывает густым басом Бульбанюк, не веря и сам такой невиданной удаче. — Жить можно. Кормят три раза в день. Температурку меряют. Я её одеялом нагоняю: потру трошки, дивись, градусиков до тридцати восьми и нагоню. Недельку ещё протянуть можно, а дальше — чорт-ма…
Сборник воспоминаний Ивана Спиридоновича Рахилло «Московские встречи» (1961). Книга посвящена известным людям России двадцатого века — от Маяковского до Чкалова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.