Любая из моих машин берет на борт шесть человек экипажа и сто килограммов багажа. За счет батарей, которые пришлось делать на заказ из-за их громадных размеров и емкости, а также тяжело бронированного корпуса бурилки имеют прямо-таки астрономический вес — пять тонн каждая! Подобным весом даже шагающие первопроходцы Венеры не обладали! Пожалуй, аналогом моих машин могут быть только танки глубокой древности. Правда, в одном из архивов упоминаются гусеничные вездеходы с массой под пятьдесят тонн, но это было очень давно. И, наверное, не правда.
Правда-неправда! Не нужно отвлекаться. У меня есть мои «толстушки», а на гигантов прошлого мне плевать. Вернемся к нашим пирогам и котлетам.
Никто из армейских, сволочи, имени своего мне не назвал. Рядовые, лейтенанты, капитаны, майор, и даже один генерал. Никто. Обращаться к ним надо исключительно по званию. «Товарищ капитан, разрешите обратится? Ах, нельзя? Возможно позже? Что, и позже нельзя? Как жаль! Ну, тогда, коли найдете свободное время, подойдите ко мне, а то возникла проблема, без вас не справится. Я очень вам признателен. Да-да, в пределах суток — это очень быстро. Правда, мы отправляемся уже через пару часов, и лишь вы не на борту, но это мелочи, правда? Для истинного воина нет ничего не возможного!» — и так далее. Диалоги по большей части выглядели монологами. Мне нужно было его произносить, а солдату вовремя кивать. Но они и кивать вовремя отказывались. Одаривали меня презрением и продолжали заниматься своим делом. Я отвечал им полной взаимностью.
Не лучше дела состояли и с командой Изалинды. Каждый был при деле. Перетряхивали глубинные сканеры — главное оружие любого археолога, готовили ящики для фундаментальных находок. А как же! Ведь мы — это первая экспедиция за последние сто лет, которая не остановиться на сканировании, а сама отправиться добывать живые образцы!
Как вы понимаете, на последнем настоял я. Изалинда лишь собиралась пробраться под 203, в зону, где туман не будет влиять на работу аппаратуры.
Итак, все суетятся, бесятся, шумят, стартовая площадка, на которой замерли два громадных военных транспортника и шесть стальных землегрызок, была буквально забита народом. Столько сразу людей живьем я никогда не видел.
В наше время легче вызвать собеседника через сеть, чем встречаться лично. В наше время лучше воспользоваться телепортером, чем выходить на улицу. Гравикамы, и те пользуются спросом лишь у молодежи. А после двадцати лет все надоедает. Приятнее сидеть дома и глядеть в экран, чем куда-то тащиться. Поэтому мостовые пусты, людей почти нет. Они укрыты в глуби зданий и не желают появляться снаружи.
В школьных группах, и тех одновременно находится не более десяти человек. При таком количестве обучение идет заметно легче, так как сказывается не только влияние преподавателя и наведенных в мозг компьютерных образов, но своих одногодок.
А теперь на минимальной площади скопилась уйма народа. Как только подумаешь, что и в самой экспедиции нас будет не многим меньше, голова начинает идти кругом. Тридцать шесть человек! Кошмар. Это не привычно, это на грани фантастики.
Шесть человек в машине — терпимо. В залах «Клиониса» сразу бывало до шестнадцати, а иногда и двадцати человек. Но на привалах, на стоянках, при вытаскивании аппаратуры и сканировании проходов? Не, так нельзя.
— Карлан, подойдите-ка сюда! — Низенький толстячок с эмблемой археологического общества на рукаве изо всей силы махал мне. Я оторвался от стенки, где стоял уже не малое время и направился к археологу.
— Что вам, профессор?
Профессор в ответ моргнул темными маслянистыми глазами и указал на одну из землероек.
— Смотрите, Карлан! Мы грузим оборудование внутрь, когда можно взять несколько машин и превратить их в мобильные базы! До верху забить приборами и оставить место только для водителя и оператора! Это не так уж сложно! За полчаса я управлюсь! Давайте, а? — он заискивающе взглянул на меня, потирая потеющие ладони друг об друга.
— Понимаете, профессор… — Я попытался вспомнить, как его зовут, но оказалось, что в окружающей нас суете его мне просто не представили. — Если мы сделаем как вы говорите, то не сможем взять людей.
— Чушь, чушь, и еще раз чушь! — запротестовал толстячок, сильно напомнив мне одного из вождей восстания в России начала двадцатого века. — Мы вместимся! Объем освободившегося груза займут ученые! А парой военных можно пожертвовать!
Дельная мысль. Я бы с удовольствием пожертвовал парой военных, но вот сидеть ввосьмером… это выше меня. Ни за что!
— Нет. Это не возможно. — Возражаю я. — Мы не пойдем на это. Оборудование будет грузом. Люди будут пассажирами, а не на оборот.
Профессор удалился, предварительно поставив галочку в памяти на очередного врага. Меня.
А, пусть! Кто он, жалкий археолог? И кто я, хронист временного института, обладатель девятнадцатого уровня допуска!
И вот сейчас раннее утро. Я бессмысленно вращаю на указательном пальце серебристый обруч с утолщеньями приемников и усилителей, приходящихся на височную долю и маюсь от безделья. Я — глава экспедиции, и не знаю, чем заняться. И что самое смешное, кроме меня такой проблемой не занят никто.
