Мечта о смерти - [18]

– И вы не пытались выяснить причину?

– Доктора сказали, что у него был очень сильный нервный шок и любое напоминание об этом случае может вызвать нервное расстройство. Вот почему я и не хочу, чтобы вы мучили теперь его, Дэнни.

Ее пальцы стиснули мое бедро. Она еще больше наклонилась ко мне и коснулась грудью моей руки.

– Чего я не понимаю, – сказал я, – так это того, что Женни Шау служила здесь горничной. Она ведь была горничной Ирен Манделл.

– Я тоже не понимаю. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поселились здесь, в его доме, и дали объявление о том, что требуется горничная. Женни предложила свои услуги, но не под своим именем. Она назвалась Женни Робертс. У нее были хорошие рекомендации, и мы ее наняли.

– Роджер должен был видеть ее раньше, у Ирен Манделл. Удивительно, как он не узнал ее голоса?

– Когда ты жених актрисы, думаю, не обращаешь внимания на ее горничную, – задумчиво произнесла Лорен. – К тому же все горничные изъясняются на один манер, не так ли?

– Не могу этого сказать. У меня никогда не было горничных.

– Дэнни! – Ее глаза стали немного влажными. – Почему мы не можем немного расслабиться? Хотите выпить?

– Полагаете, Роджер одобрит?

– Не нужно беспокоиться о Роджере, – ответила она с удовлетворенным вздохом. – Сегодня у него клубный день. Один из друзей заезжает за ним утром и привозит только к вечеру.

– Среди его друзей нет ли случайно Фрэнсиса Харлингфорда?

– Ну да, разумеется. Он-то и отвозит его в клуб каждую неделю. Это лучший друг Роджера.

Ее ногти вонзились мне в бедро.

– Так вот, Дэнни, Роджер находится в очень хороших руках и будет занят целый день. Так что мы с вами можем спокойно выпить по стаканчику.

– А потом?

– Ну что ж… – Ее голос стал хриплым, и она зазывающе улыбнулась. – Ведь вы мне сказали, что у вас слабость к прирученным норкам. Лучший способ заставить мурлыкать норку – быть с ней приветливым, а если это касается самочки, то немного потрепать ее.

– Это не подделка у вас здесь под блузкой? – грубо спросил я.

– Ну что ж, будьте мужчиной и проверьте сами! – Она взяла мою руку и крепко прижала к своей груди. Я почувствовал ее упругость под плотным шелком.

– Ничто нас не торопит, не так ли? – спросил я. – Впереди у нас целый день, пока Роджер играет в слепых моряков в своем клубе.

– Он счастлив, – безразлично произнесла она. – Подождите, я принесу выпить.

– Очень хорошо.

Она встала и направилась к бару.

– Вы интригуете меня, Лорен, – сказал я. – Почему вы вышли замуж за Роджера? Что могло прельстить вас в этом слепом и к тому же нервном парне?

– Вы можете хоть ненадолго забыть о нем? – недовольно воскликнула она.

– Знаете, вы возбуждаете во мне любопытство, Лорен. Может быть, вы хотели остаток жизни посвятить человеку, который нуждается в постоянной помощи?

– Вы начинаете действительно раздражать меня, – сказала она жестко.

– Или, быть может, вы подумали: «Вот тип, набитый звонкой монетой и к тому же слепой»? Маленькая Лорен без проигрыша во всех отношениях. Полное материальное обеспечение и апартаменты на Пятой авеню, а если станет скучно… как это говорится: «То, что не видит глаз, не может ранить сердце»?

Лорен повернулась ко мне. Ее выразительные глаза горели ненавистью.

– Убирайтесь отсюда! – яростно закричала она. – Убирайтесь прочь, мерзкий негодяй, подонок!..

– А вы не забыли старинный жаргон добрых старых дней, милочка!

Не успел я дойти до двери, как Лорен бросилась на меня, злобно потрясая кулаками. Я отстранился, схватил ее за пояс и с силой отшвырнул. Она пролетела через комнату, стукнулась коленями о край дивана и повалилась на него.

Так она и осталась лежать, издавая жалостные стоны маленькой девочки, которой не удалось выцарапать глаз у подруги.

8

Когда я вошел в его контору, он сидел с закрытыми глазами, в своей неизменной шляпе, сбитой набок, и с бесконечной сигарой, торчавшей изо рта, то ли размышляя о чем-то, то ли мечтая о суперзвезде, которая могла бы принести ему огромные барыши.

– Будь я трижды проклят, если это не Барни Миккерс, мой старый друг и лжец! – весело сказал я.

Барни испуганно захлопал глазами.

– Опять пришел! – с горечью воскликнул он. – Что теперь? Устроить вам ангажемент?

– В последнюю нашу встречу, то есть вчера, – с угрожающим видом посмотрел я на него, – вы вытащили из своей шляпы одно имя – Женни Шау. В полдень она улыбалась мне, пообещав встретиться со мной, а вечером я встретился с ее трупом в своей квартире…

– В чем вы хотите упрекнуть Барни Миккерса? – взвизгнул он. – Вчера вы меня немного расстроили, а у меня больное сердце и маленькие мускулы. Неужели вы считаете, что это я убил малышку?

Я обошел письменный стол, за которым он сидел, схватил за отвороты пиджака, приподнял над креслом и разжал руки. Он с болезненным воплем рухнул задницей снова в кресло.

– Почему вы не сказали мне вчера, что два года назад у вас побывал некто по имени Манни Карч и пригрозил, что если вы будете интересоваться судьбой Ирен Манделл, он устроит вам медленную смерть?

Барни, жалобно глядя на меня, пожал плечами:

– Не понимаю, о чем вы.

– Я всегда был сторонником внезапной смерти. Я оборву вам уши и подожгу лохмы. Обожаю воловью голову в уксусе.