Мечта каждого мужчины - [49]

— Не сделал? — Кевин саркастически рассмеялся. — А то, что он выкинул меня из твоего дома, как паршивую собаку, это, по-твоему, мелочи? Так, житейские пустяки? Этот ублюдок унизил меня, оскорбил, смешал с дерьмом! А все почему? Потому что у него есть деньги и власть! Только поэтому, а вовсе не потому, что он так крут!

Виола бросила на него недоуменный взгляд.

— Подожди, Кевин, о чем ты говоришь? Деньги… но ведь твоя семья тоже была состоятельной…

— Вот именно, что была, — со злостью процедил Кевин. — А теперь от нашего богатства остались одни огрызки.

— И в этом, конечно же, виноват Филипп Ланже!

— Нет, — Кевин досадливо поморщился, — в этом виновато мое невезение. Года полтора назад, чтобы поправить дела, я стал играть в казино. Сначала мне чертовски везло, и я увлекся, втянулся в это дело. Но потом, в один злосчастный вечерок, судьба сыграла со мной жестокую шутку. За какие-то два часа я все проиграл: машину, банковские сбережения, бабкино наследство… У меня не осталось ни одного доллара своих денег! А все почему? — Он сделал многозначительную паузу и торжественно, убежденно изрек: — Потому, что я нормальный, живой человек, а не бесчувственная машина, как твой разлюбезный Филипп Ланже.

Кевин бросил на Виолу обвиняющий взгляд, будто это она была виновата во всех недостатках ненавистного ему человека. Потом закурил и, нервно расхаживая по комнате, продолжал:

— Сколько раз, посещая казино, я встречал его там. Он тоже играл… но ни разу не увлекся, ни разу не вошел в азарт! Он всегда, всегда действует осторожно и расчетливо, всегда продумывает каждый свой шаг. И ему всегда и во всем чертовски везет. И за это я больше всего ненавижу его. Это несправедливо, черт подери! — воскликнул Кевин, в бешенстве топнув ногой. — Несправедливо, что одним достается все, а другим ничего! Филиппу Ланже всегда, с самого рождения во всем везло. Даже то несчастье, что случилось с его старшей сестрой, в конечном счете обернулось ему на пользу. Да, только на пользу, — повторил Кевин, с циничной ухмылкой посмотрев на Виолу. — Потому что благодаря смерти сестры ему достались все семейные сбережения. Он в двадцать лет стал себе хозяином, и никто, ни одна скотина не осмеливалась сказать ему слово поперек. Он всегда делал то, что хотел. А я, — с горечью добавил Кевин, — должен постоянно выслушивать нравоучения своего папаши, мерзкого, сварливого старикашки, которому уже пошел седьмой десяток, а он даже не собирается помирать. Я должен все время себя в чем-то ограничивать, делать то, что мне не нравится, отчитываться в каждом потраченном центе. А все потому…

— …Что ты невезучий человек, — с сарказмом закончила Виола.

— Да, — Кевин кивнул, — именно поэтому. Вот и сейчас мне снова не повезло. Ты выбрала Филиппа Ланже, а меня без сожалений послала к черту. Но в этот раз я не позволю ему одержать надо мной верх, — заявил Кевин, угрожающе сощурив глаза. — Ему придется расстаться с тобой… или он станет посмешищем всей Саванны. Если ты, Виола, немедленно не уедешь из города, я разошлю твои эротические фотографии всем его знакомым, деловым партнерам, журналистам… словом, всем, кому только можно. И посмотрим, как это понравится мистеру Ланже. В любом случае, — с гаденькой улыбкой прибавил Кевин, — ваша свадьба будет расстроена. Филипп Ланже никогда не женится на девушке, которая позволила сфотографировать себя в непристойном виде.

— А ты не боишься, что я сейчас позвоню ему и расскажу про твои угрозы? — с вызовом спросила Виола. — Почему бы и нет? Ведь мне все равно нечего терять! Филипп не женится на мне… так почему бы мне, по крайней мере, не отплатить тебе той же монетой? То есть испортить твою жизнь, как ты испортил мою!

Видимо, Кевин не ожидал такого поворота событий, потому что какое-то время растерянно молчал. Но потом гаденькая улыбка вернулась на его лицо, а в глазах снова появилась уверенность.

— Бесполезная затея, милочка. Ты ничего не выиграешь, если расскажешь про мой визит Ланже. Когда он увидит эти фотографии, он станет презирать тебя до глубины души. А насчет того, что он может испортить мне жизнь… зачем ему это надо? Скорее, он должен благодарить меня за то, что я открыл ему на тебя глаза. Он-то, наверное, считает тебя порядочной девушкой. А ты оказалась развратницей. Да еще и легкомысленной к тому же, потому что ни одна здравомыслящая женщина не позволит мужчине фотографировать себя в таком виде, если он ей не муж.

— Я расскажу ему, как было дело, и он мне поверит.

Кевин усмехнулся.

— Сомневаюсь. На фотографиях у тебя вполне осмысленный взгляд, и ничто не доказывает, что ты находилась под воздействием наркотика. Филипп Ланже решит, что ты добровольно согласилась, чтобы я фотографировал тебя голой, потому что была в меня безумно влюблена и не смогла отказать. И потом, что он может мне сделать? Я ведь тоже не осел, Виола. Сейчас, выйдя от тебя, я поеду прямиком к своему адвокату. И предупрежу его, мне могут грозить неприятности со стороны Филиппа Ланже. Из-за фотографий бывшей подружки, которых… у меня нет. И никогда не было.

— Что?!

— Из-за фотографий, которых у меня никогда не было, — с улыбкой пояснил Кевин. — Потому что тогда, шесть лет назад, я отдал их тебе вместе с негативами. А потом их у тебя украли… и теперь кто-то названивает тебе с угрозами, что выпустит их в свет. Но я-то здесь совершенно ни при чем! И ты, дорогая моя Виола, не сможешь доказать, что я лгу. А как ты докажешь, что фотографии и негативы были у меня? Ну ответь мне: как? Твои слова против моих слов. А доказательств чьей-либо правоты нет. Вздумай ты подать на меня в суд, ты не выиграешь это дело, только опозоришься. Ведь тебе придется представить на суде эти фотографии, которые я тебе любезно оставляю. Это дойдет до прессы, поднимется шумиха… и твоя будущая карьера адвоката накроется медным тазом. Кто же захочет обращаться к адвокату с таким моральным обликом, да еще и продувшему собственный процесс? — Кевин расхохотался, довольно потирая руки.