Мечта для нас - [45]

Широким шагом я пересек зал, прошел мимо столика, за которым сидели Бонни и Брайс, и уселся за соседний, вольготно откинувшись на спинку стула. При виде меня карие глаза Бонни округлились, рот приоткрылся. Ее щеки заметно порозовели. Это было все равно, как если бы на ее бледной коже вдруг появилась татуировка в виде си-диез.

Сэм, бариста, обслуживавший нас раньше, подошел ко мне, и я окинул его равнодушным взглядом. Парень нахмурился, поглядел на Бонни, потом снова на меня.

– Черный кофе, – заказал я и снова уставился на девушку.

Она поспешно отвернулась, зато вниманием Брайса я завладел целиком и полностью, его физиономия разве что не дымилась. Отлично.

Этот урод опять наклонился к Бонни и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, и я вонзил ногти в ладони. Прибыл мой кофе, и я отвернулся – мне требовалась передышка, чтобы взять себя в руки. При виде этих двоих так близко друг от друга я сходил с ума.

Я прислушался к их разговору: они болтали об учебе, о музыке. Потом Брайс завел речь о композиции, которую готовит для Льюиса, и мне захотелось его пнуть. В ответ Бонни сказала, что тоже начала писать собственное произведение, и я так и замер.

Она уже начала работать без меня.

Минут через пять Брайс встал и направился в сторону туалетов. Бонни повернулась и посмотрела на меня устало.

– Кромвель, что ты здесь делаешь?

Мне не понравилась печаль в ее голосе.

– Пить захотел.

Плечи девушки поникли, она принялась постукивать по ручке своей чашки, потом машинально перекинула за спину прядь волос, и я заметил у нее в ухе серебряную сережку. Сегодня она даже накрасилась. Я поерзал на стуле. «А ведь она очень красивая». Эта мысль меня потрясла.

Очевидно, заметив, что я на нее пялюсь, Бонни наклонилась ко мне и тихо, умоляюще проговорила:

– Кромвель, пожалуйста. Что бы ты ни задумал, перестань. Ты то приближаешься, то снова отдаляешься… Я больше так не могу. У тебя своя жизнь, у меня своя. Пусть так будет и впредь.

– Ты отказалась работать со мной в паре, – пожаловался я.

Девушка потрясенно захлопала глазами, потом быстро поглядела в сторону туалетов и, никого не увидев, сказала:

– Льюис считает, что работа у нас не движется, и я с ним согласна. Он разрешил нам работать порознь, чтобы каждый подготовил собственный проект. – Она перевела дух. – Это к лучшему.

Мне захотелось сказать: «Ты же знаешь мою музыку, ее никто, кроме тебя, еще не слышал. И ты все равно ушла, позволила мне тебя оттолкнуть…»

– У тебя талант, Кромвель, ты невероятно одаренный. И когда ты вылезаешь из своей скорлупы, этот дар ярко сияет… – Бонни смотрела на меня с симпатией. – Но ты изо всех сил пытаешься никого не пускать в свой мир. – Она покачала головой. – Ты убегаешь, Кромвель, убегаешь от музыки. И от меня тоже убегаешь, потому что я слышала твою музыку.

Она отхлебнула воды из стоявшего перед ней стакана.

В конце зала показался Брайс, и девушка покосилась на меня.

– Прошу, уходи, Кромвель. – Она обеими руками сжала свою чашку. – Сегодня вечером я хочу повеселиться.

Она отвернулась, тяжело дыша, а я смотрел на нее, и камень у меня в груди больно давил на сердце.

Брайс опустился на свой стул, прищурившись, перевел взгляд с меня на Бонни.

– Все хорошо?

– Ага, – ответила девушка. Я по голосу слышал, что она улыбается неискренне. – Кромвель как раз собрался уходить.

Во мне немедленно всколыхнулась обжигающая волна гнева. Я смотрел на Бонни, на Брайса и позволил этой волне захлестнуть меня с головой. Три года я носил в душе свой персональный ад, и теперь, зная, что Бонни предпочла мне Брайса, не мог сдержать это рвущееся наружу пламя.

– Не-а, я и не думал уходить, – протянул я и поудобнее устроился на стуле.

Бонни смотрела на меня смущенно.

Подошел Сэм и снова наполнил мою чашку. Брайс и Бонни снова принялись беседовать, старательно понижая голоса. Я потянулся к их столику и ухватил сахарницу, вынудив их прервать разговор. Было видно, что Бонни вне себя от гнева.

– Одолжу у вас сахар, – пояснил я.

Брайс облокотился на стол обеими руками. Я демонстративно придвинулся ближе и стал слушать их разговор, бездумно поворачивая в руках кофейную чашку.

– В основе лежит путешествие иммигрантов из Ирландии в Америку, – говорил Брайс. – Начинаем с соло на скрипке, потом вступает флейта, а затем – другие струнные.

Я подавил смешок. Держу пари, парень уверен, что нашел гениальный ход.

Брайс ожег меня злобным взглядом, а потом отвернулся и накрыл руку Бонни своей лапищей. Девушка попыталась отодвинуть ее, но Брайс вцепился мертвой хваткой. Бонни посмотрела на его пальцы и нахмурилась.

Этот урод не замечал, что ей не нравится его прикосновение. В душе у меня разыгралась нешуточная борьба. С одной стороны, я испытал облегчение, поняв, что этот тип ей не нравится. С другой стороны, кровь в моих жилах закипела, как лава, потому что негодяй лапал Бонни.

Я допил кофе, надеясь, что кофеин с сахаром мне помогут, и поморщился. Как можно пить кофе с сахаром? Это же редкостная гадость. Затем я отставил пустую чашку на стол, но ничего не поменялось.

– Ты рада, что теперь работаешь одна, да?

Мерзавец не понимал, что нарывается. Сейчас я как никогда был близок к тому, чтобы дать Брайсу по морде. Знай он об этом – наверняка предпочел бы промолчать.