Мечта балерины - [22]

— Ты так со всеми мужчинами поступаешь, или приберегла это специально для меня?

Больно задетая, Тара провела рукой по волосам и посмотрела на него с ужасом и возмущением.

— Кроме тебя у меня никого не было… — Подавленная, она замолчала, отчаянно пытаясь прийти в себя.

Вопрос о его бывшей подруге вырвался у нее непроизвольно, она и сама удивилась ему. Но, должно быть, ей необходимо было это знать. Тара не могла не думать об этом. Как повела себя Амели, когда они с Маком расстались? Чувствовала ли она то же, что Тара, когда Мак ушел от нее?

А Мак почувствовал облегчение от ее ответа.

Он не знал, как смог бы мириться с мыслью, что у Тары был другой мужчина, хотя при данных обстоятельствах она имела на это полное право.

— Мы прожили вместе полгода. Мы были близки более или менее… Амели очень капризна, она никогда не отдавалась до конца… Ты понимаешь меня?

О да… Тара понимала это слишком хорошо. От его откровенности ее бросило в жар, и она проклинала себя за то, что все испортила. И о чем она только думала?

— Мне жаль… Но я должна была задать этот вопрос. — Ее щеки вспыхнули. Она едва смогла взглянуть на него. — Ты сердишься?

— Да. Я сержусь. Можешь продолжать в том же духе! — Его ответ, словно бич просвистел в воздухе. — Твоя обида вполне понятна. Я совершил ужасную ошибку. Но вовсе не обязательно постоянно попрекать меня этим. — Мак повернулся к камину. — Огонь почти погас. Подожду, пока догорит, и пойду спать. А сейчас мне надо выпить что-нибудь покрепче. — Он взял нетронутый шоколад и пошел на кухню, оставив Тару сожалеть о своем неуместном вопросе.

Она хотела его. Желание причиняло ей мучительную физическую боль, и Тара не находила себе места, лежа в большой двуспальной кровати у себя в спальне. Откинув смятое одеяло, она спустила ноги на пол и лихорадочным движением встряхнула волосы, глядя сквозь полуопущенные шторы на серую предрассветную дымку за окном.

Нащупав шелковый халат цвета морской волны, она надела его и босиком выскользнула в коридор.

Где-то тикали часы, и в конце коридора мягкий красноватый свет освещал изображение Иисуса Христа — знаменитое «Святое сердце», которое, как когда-то рассказывала ей Бет, есть в каждом ирландском доме.

Глубоко и неровно вздохнув, Тара попыталась вспомнить, где комната Мака. В коридор выходило четыре двери, включая ее собственную, две слева и две справа. Собравшись с духом, она заглянула в три из них, но, к ее ужасу, ни в одной из них Мака не было.

Неужели он так обиделся, что уехал? Мак не мог сделать этого… Замерев от страха и сомнения, она, наконец, сделала над собой усилие и медленно пошла в гостиную. И остановилась как вкопанная, увидев Мака, неловко растянувшегося на диване. Видно, он взял из спальни покрывало и укрылся им, но сейчас оно грудой валялось на полу.

Мягко ступая, она подошла к нему.

Он так и заснул, не раздеваясь, в свитере и джинсах. Сверху вниз глядя на его прекрасное лицо, откинутые назад светлые волосы, она изучала едва заметные морщинки на лбу и появившиеся лучики у глаз. Ее сердце сжалось при мысли, что он так много работает без передышки. Ему надо хоть немного отдохнуть. Он добился успеха, его бизнес процветает — нет необходимости кому-то что-то доказывать.

Она протянула руку и положила ее на грудь Мака. Он открыл глаза. Его пальцы обхватили тонкое запястье Тары, и, не говоря ни слова, он притянул ее к себе. Потеряв равновесие. Тара упала на мужа. Мак стал целовать ее, обнимая, гладя, лаская ее тело, пока она не ослабела настолько, что стало немыслимо сопротивляться непреодолимому желанию, которое заставляло все ее тело трепетать и отдаваться во власть сжигающей их обоих страсти. На мгновение Тара приподнялась и посмотрела на него, ее мягкие волосы растрепались, сверкающие зеленые глаза горели страстью, и когда Мак собрался что-то сказать, она пальцем прикрыла ему рот, беззвучно умоляя ничего не говорить, только чувствовать…

Мак открыл свои прекрасные голубые глаза и улыбнулся обезоруживающей улыбкой. Тара почувствовала, будто она тонет в море лунного света и страсти.

— Я вспомнила, как ты любишь просыпаться, нежно сказала она.

— Да, миссис Симонсен, — прошептал он. Ему нравилось называть ее так, ведь она принадлежит только ему и никому больше. К его полному восхищению она покраснела, как школьница, и в это мгновение Мак снова страстно захотел ее. Она попыталась отодвинуться, но он удержал ее и снова притянул к себе. Его глаза потемнели от вновь нахлынувшего желания.

Закусив губу, Тара покорно осталась на месте, позволив Маку сорвать с плеч халат, потом медленно и осторожно расстегнуть пуговицы сорочки.

— Ты такая красивая, детка, — хрипло прошептал он. Его пальцы скользили вокруг ее пупка, грудей. Если ты думаешь, что сможешь сбежать от меня в любое время, то.., хорошо подумай, потому что у меня есть планы в отношении тебя.

— Планы? — Ее сердце затрепетало, когда она взглянула в его голубые глаза.

— Да, планы, — медленно повторил он. — И, возможно, они заставят нас остаться вместе этим утром. — Сняв свитер. Мак обнажил перед Тарой свои великолепные широкие плечи и плоский живот. Ловким движением он поменял положение, и Тара оказалась на спине, ее светлые волосы шелковым каскадом рассыпались по красной подушке. Мак глубоко, удовлетворенно вздохнул. — Не убегай, и я докажу тебе, что это любовь, а не просто секс? Ясно?