Мечников - [117]

Взглянув на приложенные к статье фотографии, Мечников тут же понял, что утверждение немецкого коллеги вовсе не доказано. За последние 25 лет было обнаружено не меньше 25 «возбудителей» сифилиса. «Открытие» Зигеля — двадцать шестое в этом ряду, только и всего. С разочарованием Илья Ильич захлопнул журнал. Несмотря на поднятый в научных кругах шум, он даже не стал проверять сообщение Зигеля.

Вскоре, однако, Илья Ильич получил письмо от другого немецкого ученого, Шаудина. Это был еще молодой, но уже опытный простиролог, искусный наблюдатель, открывший возбудителей многих болезней. Санитарное ведомство, сообщал Шаудин, поручило ему проверить сообщение Зигеля. Как и следовало ожидать, микроб, описанный Зигелем, к сифилису непричастен. Что ж, так Мечников и предполагал… Но дальше Шаудин сообщал, что ему удалось обнаружить другую бактерию: очень маленькую спириллу, едва поглощающую краски и принимающую бледно-розовый цвет. Он уже обследовал многих больных и у всех нашел бледную спирохету; поэтому он предполагает, что она-то и является истинным возбудителем болезни. Но утверждать это наверняка он пока не решается. Он прикладывает препараты и просит оказать ему любезность — проверить его данные на обезьянах и либо подтвердить их, либо опровергнуть.

Мечников бросился к микроскопу, и теперь, когда он знал, что именно надо искать, взору открылось то, что прежде от него ускользало. У 25 из 31 обследованной обезьяны он нашел бледную спирохету. Сомнений быть не могло. Он изготовил препараты и отправил их Шаудину.

Ответ не заставил себя ждать. Шаудин сердечно благодарил, восхищался качеством препаратов и просил, чтобы Мечников поскорее опубликовал свои данные, так как Зигель и его сторонники полагают, что спирохета содержится… в красках и вместе с ними вносится в исследуемый материал.

«Он искал микроб Зигеля, — поспешил напечатать в очередной статье Мечников, — а встретил микроб, который нам не удалось обнаружить и который Бордэ и Жангу, нашедши его однажды, не смогли найти вновь».

5

Открылись новые горизонты в изучении страшной болезни — особенно после того, как австрийский ученый Ландштейнер предложил простой способ, позволяющий обнаруживать бледных спирохет без всякого труда. Оказалось, что если освещать пробы не снизу, как это делалось обычно, а сбоку, то спириллы на темном фоне выглядят ярко-серебристыми извитыми нитями.

Когда Илью Ильича познакомили с этим способом и он, заглянув в микроскоп, увидел, как, словно кометы по ночному небу, проносятся по темному полю светящиеся спирохеты, он воскликнул:

— Я никогда не думал, что они могут давать такие великолепные фейерверки!

…Теперь можно было установить, в каких именно органах «обитает» микроб; как он ведет себя во время скрытых стадий болезни; какова природа первичных, вторичных, третичных поражений… Зная возбудителя и имея восприимчивых к нему животных, выяснить все эти вопросы нетрудно.

Но с животными опять стало туго. Сто пять тысяч франков, казавшиеся несметным богатством, незаметно иссякли. Мечников стал опасаться, что в самый решающий момент опыты придется прекратить.

И тут помощь пришла с родины.

Старый друг Ильи Ильича Максим Максимович Ковалевский — в 1905 году он вернулся в Россию, но продолжал часто наведываться в Париж — был в курсе его взысканий. Узнав о новых финансовых затруднениях, он снесся с редактором «Русских ведомостей» В. М. Соболевским, а тот уговорил известных миллионеров и меценатов мать и сына Морозовых пожертвовать Мечникову крупную сумму; они прислали на работы с обезьянами тридцать тысяч франков.

Мечников испытывает на обезьянах самые разные ртутные препараты. Он ищет такие комбинации, которые приносили бы наименьший вред животным и в то же время надежно защищали их от болезни.

Наилучший эффект дает мазь, состоящая на одну четверть (или треть) из каломели (соединение ртути с хлором) и на три четверти (или две трети) из ланолина (жироподобного вещества, выделяющегося при промывке овечьей шерсти).

Можно ставить решающий опыт.

Мечников заражает партию шимпанзе, а потом втирает в место инокуляции каломелевую мазь — через час, два, четыре… восемнадцать, двадцать часов.

Лишь последняя обезьяна заболевает…

Итак, доказано: втирание мази даже через восемнадцать часов после заражения предохраняет обезьяну.

И опять перед Ильей Ильичом тяжелейшая проблема. Как лабораторный опыт перенести в клинику? Как от обезьяны перейти к человеку?

И опять его осаждают добровольцы.

Мечников полон сомнений, но глубокая вера в свою правоту и страстное стремление выяснить истину заставляют его отбросить колебания. Он останавливается на Поле Мессоневе — студенте-медике, уже окончившем курс, хотя еще не защитившем диссертацию. Мессонев, по крайней мере, хорошо понимает, что ему грозит, и, следовательно, отвечает за свои действия.

Мечников в присутствии свидетелей вводит юноше культуру взятой от человека спирохеты, а через час в течение пяти минут студент втирает каломелевую мазь.

Потом все настороженно ждут положенные три недели, когда обычно проявляются первичные признаки си филиса. Ждут еще и еще…