Мечи против колдовства - [29]

А еще были внезапные предательские порывы ветра и непрерывный, хотя и меняющий свою силу, снегопад, который то скрывал вершину, то позволял ясно ее видеть на фоне серебристого неба; широкий, белый, выгибающийся наружу край Шапки теперь угрожающе нависал над самыми головами – такой же точно снежный карниз, как был в седловине, только теперь путники находились с другой, опасной его стороны.

Иллюзия того, что Звездная Пристань – это мир, существующий отдельно от Невона в заполненном снегом пространстве, становилась все сильнее.

Потом небо сделалось голубым, и приятели почувствовали, как солнце пригревает им спины – они наконец поднялись над снегопадом – и Фафхрд указал на крошечную щелку яркой синевы у края Шапки – щелочку, которая едва виднелась над следующим скалистым бугром, украшенным снежными разводами, – и воскликнул:

– Это верхняя часть Игольного Ушка!

При этих словах что-то упало в сугроб рядом с ним, и послышался приглушенный звон металла о камень, а в снегу осталось вертикально торчать подрезанное под тетиву и оперенное древко стрелы.

Мышелов и Фафхрд нырнули под защиту ближайшего выступа как раз в тот момент, когда вторая и третья стрела со звоном ударились о голый камень, на котором друзья только что стояли.

– Гнарфи и Кранарх опередили нас, черт бы их подрал, – прошипел Фафхрд, – и устроили нам засаду в Игольном Ушке – место само собой напрашивалось. Мы должны обойти вокруг и подняться выше них.

– А разве именно этого они от нас и не ждут?

– Они, как идиоты, слишком рано выдали свою засаду. Кроме того, у нас нет другого выхода.

Так что друзья начали подниматься к югу, все выше и выше, постоянно стараясь держаться за камнями или сугробами между своей тропой и тем местом, где, по их мнению, было Игольное Ушко. Наконец, когда солнце уже склонялось к западу, путешественники повернули снова на север и продолжали подниматься, вырубая теперь ступеньки во все более крутом снежном валу, который выгибался над головами, образуя поля Шапки, скрывавшей теперь две трети неба, словно зловещая крыша. Друзья то обливались потом, то дрожали, да еще им приходилось бороться с непрерывными приступами слабости и головокружения, однако при этом передвигаться так бесшумно и осторожно, как они только могли.

Наконец они обогнули еще один гигантский сугроб и обнаружили, что смотрят сверху вниз на огромный обнаженный каменистый участок склона, по которому обычно проносился ветер, дующий сквозь Игольное Ушко и наметающий Малый Вымпел.

На противоположном краю открытого каменного пространства виднелись два человека, оба в коричневых кожаных одеждах, сильно потрепанных и кое-где продранных. Сквозь дырки виднелся меховой подбой. Тощий, чернобородый, с лицом, похожим на лосиную морду, Кранарх стоял, крест-накрест хлопая себя руками по бокам, чтобы согреться. Рядом с ним лежал лук с надетой тетивой и несколько стрел. Приземистый, с кабаньим рылом, Гнарфи стоял на коленях, заглядывая вниз через край. Фафхрд подумал о том, куда делась пара их здоровенных слуг в коричневом.

Мышелов сунул руку в свой мешок. В тот же самый момент Кранарх заметил приятелей и схватился за оружие, хотя и значительно медленнее, чем он сделал бы это в менее разреженном воздухе. С подобной же медлительностью Мышелов вытащил камень размером с кулак, который он подобрал на одном из карнизов внизу как раз для такого случая.

Стрела Кранарха просвистела между головами обоих приятелей. Мгновение спустя камень Мышелова с налета удалился прямо в левое плечо Кранарха. Оружие выпало из его пальцев, и рука беспомощно повисла. Тогда Фафхрд и Мышелов сломя голову бросились вниз по снежному склону; первый потрясал отвязанным от пояса топором, второй вытаскивал Скальпель.

Кранарх и Гнарфи встретили противников мечами, а у Гнарфи в левой руке был еще и кинжал. Схватка разыгралась, как и обмен стрелой и камнем, словно во сне. Сначала натиск Фафхрда и Мышелова дал им преимущество. Затем огромная сила Кранарха и Гнарфи – или, скорее, то, что они отдохнули, – взяла свое, и они чуть было не сбросили своих противников в пропасть. Фафхрд получил скользящий удар по ребрам, который прорезал его прочную тунику из волчьей шкуры, распорол мышцы и проскрипел по кости.

Но затем, как это всегда и бывает, верх одержало мастерство, и двое в коричневом, получившие уже несколько ран, внезапно повернулись и побежали под огромную белую треугольную арку Игольного Ушка. Гнарфи на бегу орал:

– Граа! Крук!

– Без сомнения, они зовут своих слуг или носильщиков в косматой одежде, – тяжело дыша, высказал предположение почти совершенно вымотанный Мышелов, опуская руку с мечом на колено. – Они были похожи на крестьян – толстые деревенские парни, вряд ли приученные носить оружие. Я думаю, мы можем их не бояться, даже если они прибегут на зов Гнарфи.

Фафхрд кивнул; он тоже задыхался.

– Однако они поднялись на Звездную Пристань, – добавил он с сомнением.

И как раз в эту минуту, передвигаясь на задних ногах, когти которых стучали по выметенному ветром камню, широко разинув красные пасти с белыми клыками и стекающей слюной, растопырив когтистые передние лапы, из снежной арки выбежали два огромных бурых медведя.