Меченый Маршал - [77]

В путешествии Дмитрий, который раньше никогда не поднимался на борт большого корабля, с интересом наблюдал за моряками. При попутном ветре капитан, давая гребцам отдых, приказывал поднять парус. Если же ветер был боковой или встречный, то парус опускался, и гребцы налегали на весла. Но стоило лишь подняться волнению, как осторожный грек немедленно начинал искать укрытие, чтобы стать на якорь, и дождаться когда море успокоится.

Один раз, когда ветер поднялся неожиданно, и рядом не оказалось подходящего залива, их чуть не вынесло на прибрежные скалы.

Тамплиеры, сгрудившись под мачтой, с тревогой наблюдали, как свежий ветер прижимает галеру к берегу, гребцы работают вовсю, но не справляются с неповоротливым судном, а рулевые налегают на кормовые весла, и всеми силами стараются отвернуть борт галеры от торчащих из воды камней.

Тогда команда справилась с ветром, прилагая неимоверные усилия, да и то, как объяснил попозже капитан, благодаря тому, что на галере были вольнонаемные гребцы. Пленные или рабы в таких случаях не предпринимали особых усилий для спасения, потому что крушение было их шансом обрести свободу.

После того, как они миновали Крит, галеру атаковали пираты. Услышав, вопли впередсмотрящего, которые тот издавал из гнезда на верхушке мачты, Дмитрий, занимавшийся уходом за своими доспехами, поднялся на ноги, и увидел, как из-за выдающейся в море скалы выдвигается галера, по размерам немногим больше их, но быстроходная, и оснащенная боевым тараном. Подставив косой латинский парус попутному ветру, и чуть не ломая весла, пираты ринулись наперерез.

Не подозревая, что на борту помимо команды, умевшей худо-бедно держать в руках оружие, находятся еще и несколько франкских рыцарей, каждый из которых даже в пешем бою стоил десятка обычных солдат, нападавшие вели себя бесцеремонно, и столпившись баке размахивали оружием, выкрикивая угрозы.

Капитан служил в свое время в военном флоте. Он попытался выполнить маневр уклонения, но галера не была приспособлена для боевых действий, и не успели они подставить под удар корму, как в них врезался с хрустом нос пиратского корабля. Нападавшие, не дожидаясь, пока их товарищи принайтовят борт к борту, с дикими воплями перевалили через фальшборт, и, сметая первый ряд защитников, хлынули на палубу.

Увидев, что из-за наполовину опущенного паруса выдвигается ощетинившаяся мечами шеренга закованных в сталь рыцарей в белых плащах, нападавшие на миг оторопели, но, не потеряв самообладания, продолжили атаку.

Бой на палубе, продолжался недолго. Тяжелые мечи, со свистом рассекавшие воздух, в руках подготовленных Дмитрием молодых братьев, не встречали особых преград — ни в виде сабель и палашей пиратов, ни в виде их легких кожаных наплечников. Вскоре вся палуба была завалена убитыми и ранеными, а из тамплиеров никто не пострадал.

Очистив палубу от нападавших, тамплиеры во главе с ревущим, как берксерк Тамошем, ринулись на пиратский корабль. Там их ожидали опытные бойцы. Судя по оружию и доспехам, это были венецианцы.

Дмитрий, убедившись, что его личное участие в рубке более не обязательно, вышел из боя, чтобы оценить ситуацию, и при необходимости прийти кому-нибудь на помощь. Глядя на братьев, которые окружили полукольцом оставшихся в живых пиратов, и шаг за шагом теснили их к корме, он вдруг понял, что маневры на раскачивающейся палубе в доспехах смертельно опасны — тот, кто не удержится и выпадет за борт, сразу же пойдет ко дну, как топор.

Собственно, так оно и вышло. Неповоротливый де Моле опоздал к схватке, и теперь несся во весь дух, чтобы присоединиться к товарищам. Прыгая через фальшборт, он поскользнулся на куске мыла из запасов Ставроса, которое во время схватки рассыпалось по палубе, зацепился ногой за крюк, и нелепо размахивая руками, чуть было не рухнул в лазурную пучину. Оказавшийся рядом Дмитрий, к счастью, успел перехватить его за ремень. Спасенный рыцарь от мощного рывка рухнул на палубу.

Пока он возился с Жаком, ситуация на соседней палубе изменилась. Один из молодых братьев был убит, а остальных начали теснить более опытные противники. Дмитрий, в одном лишь войлочном подшлемнике, перепрыгнул через пиллерс, и сразу же оказался в гуще схватки.

Оставшиеся в живых пираты дрались отчаянно, не на жизнь, а на смерть, и сдаваться в плен не собирались. Он выбрал самого, на его взгляд опасного противника, которым оказался один из вооруженных прямым морским палашом венецианец, привлек его внимание резким криком, вступил в поединок, отвел подальше от ревущей толпы, и начал теснить к корме.

Но отсутствие опыта сражений на палубе корабля сыграло и с ним злую шутку. Его постигла судьба де Моле — зацепившись за канат, Дмитрий рухнул на палубу. Защищаясь от рубящего удара, он успел перекатиться в сторону, но палаш противника на самом излете, успел зацепить лицо.

Взвыв от боли, не обращая внимания на кровь, которая начала заливать глаза, Дмитрий воспользовался неожиданным преимуществом — противник слегка развернулся к нему боком — и нанес ему сильный колющий удар снизу вверх. Пират рухнул на палубу, а Дмитрий увидел сквозь кровь, как того добивает кто-то из морейских бургундцев.