Меченый - [108]

– Как ты? – спросил я, пока мы дожидались посадки.

– Давай не будем разговаривать, ладно, Виктор?

– Ты выбрала правильного попутчика, Моника. Если не хочешь разговаривать, значит, так оно и будет. Я буду нем как…

– Тс-с-с, – сказала она, и я ее понял.

Поэтому в салоне мы сидели молча. Моника безучастно смотрела через иллюминатор на крыло самолета, а я думал обо всем, чего не сумел добиться в жизни.

Всю свою карьеру я жаловался, что мне не везет. Клиенты не платили по счетам, оппоненты в суде давили логикой, мешок с миллионом долларов так и не постучался в мою дверь. Ой-ой-ой! Я превратился в жалкого нытика, постоянно твердя, что практика рушится, личная жизнь не вытанцовывается, квартира лежит в руинах. «Но я в этом не виноват», – убеждал я себя. Ой-ой! Тедди Правитц взял судьбу за рога и стал Теодором Перселлом, и каковы бы ни были результаты ограбления, по крайней мере он не сидел на месте и не скулил. То же самое можно сказать о Стэнфорде Куике, который начал действовать и забрал все то, к чему стремился: мою работу, мой дом, мою собаку, мой джип, мою красавицу жену, мою жизнь. Мою жизнь. Они воспользовались открывшейся возможностью, а я свою даже не искал.

В итоге я так разозлился на себя, что захотел сделать больно кому-то другому, и сказал Монике:

– Ты знаешь, это не твоя сестра.

– Знаю, – ответила она.

Это меня откровенно потрясло.

– Когда ты догадалась? Когда она назвала Ронни «он»?

– Еще до того. Знала это с самого начала.

– Откуда?

– Просто знала.

– Почему же осталась ночевать?

– Она мне понравилась, – ответила Моника. – И мне захотелось понять, зачем меня к ней направили.

– Этот лживый ублюдок просто захотел тебя подставить, – сказал я.

– Нет, я уверена, что за этим кроется что-то другое. Лена пригласила меня навещать ее при случае. Возможно, даже пожить у нее некоторое время.

– Но ты же не приняла всерьез ее приглашение?

– Она была добра ко мне.

– Это все спектакль.

– Нет, не все. Все в жизни имеет свою цель, Виктор. Во всем заключено свое послание, нужно только уметь слушать.

– Просто ей нужна твоя помощь.

– Ты опять становишься гадким.

– Ложь не поколебала твою веру?

– Это может сделать только правда.

– Ну, ее мы узнаем в Филадельфии. Ты готова узнать правду, Моника?

– Я готовилась к ней всю жизнь.

– Мы это выясним, не так ли?

– А что ты собираешься делать?

– Собираюсь найти твою сестру, – сказал я, – и заодно изменить свою судьбу.

– Как это?

– Пока не знаю.

И до конца долгого пути домой я размышлял над тем, как это сделать. Может быть, пришло время воспользоваться опытом Тедди и Стэнфорда Куика. Разумеется, оба были полными подонками, тем не менее знали намного больше меня о том, как перехватить бразды судьбы и направить ее по новому пути. И конечно же, Ницше был натуральным психом, виновным в кровосмешении и отличавшимся патологической боязнью женщин, но в чем-то этот парень оказался прав. Прыгни через пропасть или всю жизнь копошись в дерьме.

Хватит рассуждать о законе «или–или», хватит оставлять невозделанными плодороднейшие поля ради внешнего приличия или из-за старомодного сомнения в своей правоте. Пора воспользоваться возможностями. Взять судьбу в свои руки. Последовать примеру Сэмми Глика и в конце концов добиться треклятого успеха. Пора, черт меня побери, схватиться за канат.

И пусть я буду последним сукиным сыном, если не придумаю какой-нибудь план.

Глава 59

– Я приведу его домой, миссис Калакос.

В благовонной полутьме она неловко приподнялась на своем смертном ложе, протянула трясущуюся руку к моему лицу.

– Ты хороший мальчик, – сказала она, легко гладя меня по щеке искривленным артритом пальцем. – Ты хороший мальчик.

Внезапно она влепила мне пощечину. Сильную. Удар прозвучал как щелчок пастушьего кнута.

– За что?

– Это предупреждение, – сказала она. – Чтобы ты не свалял дурака и не привел к Чарли врагов, как в прошлый раз. Из-за тебя его чуть не зарезали как ягненка.

– Я думал, что принял все меры предосторожности.

– Плевать я хотела на твои предосторожности. Они для трусливых мужиков, недостойных женщины, с которой они встречаются. Ты должен быть уверен.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Тебе будет лучше, если сил окажется достаточно, Виктор.

– Это угроза, миссис Калакос?

– Я гречанка, Виктор. Я не угрожаю. Я режу на куски. Очень тонкие. От этого мясо становится еще нежнее.

– Мы опять разговариваем о ягнятах?

– Да, конечно. Таласса очень хорошо готовит ягнятину с чесноком и кофе. По особому рецепту. Хочешь поглядеть на мой разделочный нож?

– Нет, спасибо, мне достаточно было вида вашего револьвера.

– Этой маленькой игрушки?

– Я буду очень осторожен, миссис Калакос.

– Хорошо. Тогда я по-прежнему буду тебе доверять, и мой сын тоже, потому что я ему скажу, чтобы он доверял. Встретишься с ним в том месте, которое я укажу, и приведешь прямо сюда, ко мне.

– Надежнее будет привести его в нейтральное место. Я прикинул, что лучше всего, если полиция встретит его в…

– Не нужно мне говорить, что лучше для моего сына. Всю жизнь я знала, что для него лучше. Приведешь его сюда, ко мне.

– Это единственное место, где его наверняка убьют, миссис Калакос. Это ненадежное место.