Меченная демоном - [6]
- Ди, огоньки! - "кое-кто" восторженно замер у ничем не примечательной сосны, уставившись вниз, как завороженный. Я пригляделась. Действительно, по земле будто феи рассыпали мерцающую пыльцу.
- Нет, Ллой, это цветы. И будь я проклята, если не страстоцветы!
Похоже, у парня нюх на диковины. Едва успели войти в лес, как он нашел гнездо ехов-пересмешников, сегодня вот это. Страстоцветы встречаются очень редко, распускаются только с наступлением темноты, а днем маскируются под обычные сорняки. Ценятся они дороже заморских орхидей. Их дарят возлюбленным как символ постоянства и вечной преданности. Надо признать, определенная логика прослеживается. Если ты готов потратить уйму времени на поиски кустика страстоцветов или выложить за оный грабительскую сумму, это само по себе говорит о некоторой глубине чувств. Помимо всего прочего, страстоцветы входят в состав многих зелий, а также чрезвычайно ценятся оракулами, ибо обостряют способность к ясновидению.
- На, - Ллой надергал целую охапку цветов и теперь нетерпеливо помахивал ими перед моим носом.
- Сложи-ка лучше в мешок, - я мысленно потирала руки. Любой знахарь отвалит состояние за неказистые "огоньки"!
- Это тебе. Подарок. Не нравится?
- Э... нравится, конечно, но друзьям такое не дарят.
- Но я видел, - он наморщил лоб. - Помнишь, на лугу?
- Видишь ли, те двое не были друзьями...
- Значит, мы не будем тереться губами? - огорчился он.
- Ах, бесстыдник! - я засмеялась. - Так и быть, получай свой поцелуй.
Я чмокнула Ллоя в щеку, и тот просиял. С тех пор, как этот блаженный навязался мне в спутники, я не скучала ни звяка. Но если вы думаете, будто он только и делал, что смешил и умилял, вы крупно ошибаетесь. Еще в первый день совместного путешествия мое терпение подверглось серьезному испытанию, когда на подходе к селению Ллой принялся бубнить, что там плохо, а когда нытье не возымело эффекта, закатил великолепную истерику с воплями, топаньем и паданьем на землю. До сих пор ругаю себя за мягкотелость. Понятное дело, парень видел от людей мало добра, однако это не повод для того, чтобы до конца жизни всех чураться. Чую, я еще наплачусь со своим найденышем. Загонов у него, что грибов после дождя. Взять хотя бы эту необъяснимую привязанность ко мне - видят боги, я ничем ее не поощряла.
За исключением редких приступов словесного недержания, Ллой молчалив и погружен в себя. Знаю-знаю, глубокомысленный вид бывает у многих недоумков, но в его случае такое впечатление, что за стеклянным взглядом кроется нечто большее, чем пустота. Зато во сне парень болтает без умолку. Поначалу я прислушивалась в надежде отыскать ключ к его прошлому, но в конце концов пришла к выводу, что он попросту воспроизводит все, что когда-либо слышал.
А еще Ллой умеет радоваться жизни искренне и чисто, как никто другой. Рядом с ним я чувствую себя, что засохшее дерево под дождем. Разумеется, это не значит, что он меня не бесит. Взять хотя бы случай с ехами. Ну, нашел ты гнездо, но зачем его ворошить? Ехи, даром что выглядят безобиднее кроликов, постоять за себя умеют. Ошибка Ллоя в том, что он погнался за шустрым звонкоголосым зверьком, моя - в том, что побежала за Ллоем. Но не бросать же дурня на произвол судьбы? Ведь тот, кто преследует еха, непременно заблудится. В отместку за разрушенное жилище мелкий гаденыш расстарался, закружил до полной дезориентации. Поняв, что запуталась в сторонах света, я устроила Ллою знатную трепку. Пришлось дожидаться ночи, чтобы искать путь по звездам, но те так и не соизволили появиться. Весь день полетел в бездну.
Ветер кружил по сосновому бору, воя, словно сотня голодных волков. Как назло, поблизости не было ни одного нормального развесистого дерева, ни даже кустов, лишь однообразные голые стволы. В этих краях пасмурная погода - обычное явление. Что, если темная пелена останется на небе и завтра, и послезавтра? Так и будем кружить по лесу?
- А вон там огоньки или цветы? - голос Ллоя был еле слышен за ревом надвигающейся бури. Я сложила руки козырьком и присмотрелась. И точно, вдалеке между стволов дрожало красноватое пятнышко. Костер? В такое-то ненастье? Мизинец правой руки холодит кольцо-индикатор, стало быть, опасности нет. А, была не была.
С каждым шагом ветер стихал, пока не воцарился полный штиль. Вблизи "пятнышко" действительно оказалось кострищем. Вокруг огня сидели люди в темных накидках свободного покроя с огромными капюшонами, полностью скрывавшими лица.
- Ллой, ты молодчина! - прошептала я. - Это ж сказители! Ну, радуйся: нас здесь накормят, напоят и спать уложат.
Во время своих странствий мне уже доводилось встречать знаменитых собирателей и рассказчиков преданий, а однажды делить костер со всей Дюжиной, поэтому я не понаслышке знала об их гостеприимстве. Правда, мне не слишком по душе то, что они требуют взамен.
Двенадцать капюшонов вопросительно повернулись к нам с Ллоем. Ха, руку даю на отсечение, меня они узнали. Выпендрежники! Поодиночке люди как люди, а стоит только вместе собраться, давай строить из себя тайное общество.
Нет, иронию лучше приберечь до подходящего случая. С этими шутить не стоит. Существа, живущие легендами, они будто сами вышли из одной из них. Они обладают древней и могучей силой, природу которой не могут постичь даже верховные маги-советники. И коли им угодно окружать себя тайной, кто я такая, чтоб их судить?
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.