Меченая - [15]

Шрифт
Интервал

Въехав во двор фермы, он зовет Антуана. Тот вместе с Люка рубит под навесом дрова. Слуга бросает топор и смотрит на телегу, остановившуюся рядом с поилкой.

— Зачем перегрузил телегу? — кричит ему Моарк'х и машет руками. — Клянусь, я едва не потерял весь груз… да и лошадь могла сломать ноги…

Антуан подходит ближе и удивленно спрашивает:

— Где вы видите лишнее?..

Моарк'х кипит от нетерпения.

— Ну-ка помоги мне…

Он залезает на телегу и сдвигает первый мешок. Антуан подставляет плечо. И тут фермер видит сидящего на бревне Люка.

— Эй ты, лентяй, я тебе наподдам… Иди помогай…

На шум во дворе из дома, где она занималась формовкой сыров, вышла Галиотт. Увидев служанку, Моарк'х позвал и ее.

— Подойдите, — резко потребовал он, — вы не будете лишней.

Но служанка словно и не слышала его. Ей не нравится, когда с ней так обращаются, тем более тот, кого она знала еще простым слугой. Галиотт машет рукой, и вокруг служанки собирается вся птица. Новый взмах и квохтанье — остаются только куры.

— Ты уже вернулся? — удивляется Галиотт.

Фермер успокаивается. Он, словно оправдываясь, разъясняет:

— Если бы эта парочка не навалила лишних мешков на телегу, я бы избежал опасности опрокинуться в ров и не потерял бы столько времени… Можно подумать, они сделали это нарочно…

Галиотт, семеня, подходит ближе.

— Пересчитай. — Она воплощение здравого смысла.

— Не стоит, — вставляет Антуан, подмигивая Люка, который нехотя помогает им, — там такое же количество мешков, как обычно… К тому же Люка никогда не согласился бы загрузить лишний мешок…

— Снимите еще, — приказывает Моарк'х, — телега слишком тяжела для тормозов, они почти не держат.

Распределив мешки, фермер собирается снова уезжать. И в этот момент Антуан замечает каменную голову. Она лежит, привалившись к мешку.

— А ваша статуя!.. — восклицает он.

Потом с едва скрытой насмешкой продолжает, глядя хозяину прямо в глаза:

— Вы же не оставите ее здесь?.. Быть может, излишняя тяжесть от нее!..

Моарк'х уже забыл об этом куске камня, сейчас статуя его совсем не заботит. И все же он отвечает:

— Оставь камень там, где он лежит… Если Бог есть, то за потерю времени мне дадут ту цену, которую я хочу… Я эту статую не украл!

От улыбки щеки фермера покрываются морщинами. Но, ощущая взгляды остальных, Моарк'х принимает озабоченный вид. Он не хочет, чтобы его считали слишком легко примирившимся с неприятной задержкой.

* * *

Выгрузив мешки в Обиньи, Моарк'х принимается за поиски магазина, торгующего стариной. И наконец замечает жестяную вывеску в виде красного фригийского колпака с белой надписью: «Бийу. Старинные вещи и мебель».

Бретонец останавливает телегу в стороне от магазинчика. Соскакивая на землю, он уже пытается выговорить про себя те слова, которые придадут больше веса его находке, а чтобы справиться со смущением, подтягивает подпругу лошади. Наконец после долгих колебаний Моарк'х решается толкнуть застекленную дверь. Вдали раздается звон колокольчика. Бретонец закрывает за собой дверь, не соображая, что тем самым приводит в движение звонок. Фермер сразу замечает, что дневной свет не в силах разогнать мрак в глубине лавочки. Полная тьма царит уже в десяти метрах от него. Въедливый запах старого дерева, плесени и воска приводит Моарк'ха в состояние трепета. Бретонец машинально снимает фуражку, словно оказался в церкви. Он не чувствует обычного нетерпения, а с покорностью ожидает прихода антиквара. Его взгляд обегает внутренность магазинчика. Вначале глаза останавливаются на высоких запыленных шкафах с давно заржавевшими петлями и ручками. Их штук десять, если не больше, но остальные прячутся в темноте. Затем Моарк'х замечает рядом с витриной плиты для очага, украшенные лилиями и закаленные жаром и холодом. Он сразу прикидывает, что хорошо бы приобрести одну из них для Лану. Фермер уже видит ее в глубине очага, похожую на донышко подгорелого пирога. Но тут же одергивает себя — он пришел не давать, а брать деньги.

Моарк'х вскидывает голову к потолку, под которым висят вышедшие из моды лампы, потом начинает искать что-нибудь похожее на его находку. Не найдя ни единой статуи, ни даже куска камня, он уже собирается удалиться, когда его останавливает сильный певучий голос, доносящийся из тьмы:

— Прошу меня извинить, подождите еще минутку…

И хотя фермер по-прежнему стоит в одиночестве, он послушно кивает. И молчит. Его мысли вернулись к чугунным плитам, на которых отлита и дата изготовления. Одной из них уже двести лет — на ней читается «1697». Моарк'х присвистывает от удивления и удовольствия. Это говорит в пользу его камня, который по меньшей мере столь же стар, а может, и еще древнее. Плиты украшены рисунками — амурами, арабесками и коронами. Бретонец покачивает головой: наверное, они из какого-то замка и в замок же попадут. Такая плита стоит, пожалуй, не меньше трех луидоров. Торговец купил ее за десять франков, а хочет продать за сотню. Моарк'х подумал, что если и купит самую дешевую, то поставит ее обратной стороной к огню. Зачем его людям рассматривать всякие картинки. Коли за камень дадут, как он надеется, луидоров пять, можно будет заплатить и двадцать франков. Моарк'х подходит ближе и осторожно касается одной из плит. Толщина ему подходит. Такая стоит двадцати франков. И одной хватит. Чтобы утвердить себя в решении, фермер слегка ударяет ногой по плите — та глухо гудит.


Еще от автора Клод Сеньоль
Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем

Крайне интересное исследование знаменитого писателя и собирателя фольклора, в популярной форме представляющее не только Дьявола во французской народной традиции, но и легенды о колдунах, чудовищах, полу-языческих духах, «страшные сказки», выдержки из гримуаров, поверья, заклинания, обряды и молитвы. Книга написана в ироническом ключе и заставит читателя не раз от души рассмеяться.


Трактир в Ларзаке

…Странный трактир заставлял внимательно прислушиваться к малейшему шуму и навевал вопросы по поводу столь необычного места.Кто бы мог подумать, что однажды посетив его, вы останетесь в нем навсегда…Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".


Оборотень

Я несусь, рассекая тьму, меня гонит пустое… вечно пустое брюхо… Мой голод заставляет людей дрожать от ужаса. Их скот источает аппетитные запахи, наполняя мой проклятый мир.Когда я выйду из этого леса, чьи тысячи застывших лап с кривыми цепкими корнями вцепились глубоко в землю… Когда я со своим неутолимым голодом окажусь меж толстых стен, что человек возвел вокруг своих шерстяных рабов, и выйду на клочок утоптанной земли, я превращусь в быструю и гибкую тень, в черную молнию, дышащую в кромешной тьме… Вздохи мои будут воем, пить я буду кровь, а насыщаться — горами нежной горячей плоти.


Зеркало

«Они мне сказали, что черты мои восстановятся… Они закрепили мои губы… сшили мои щеки… мой нос… Я чувствую это… Они превратили меня в живой труп, вынудили к бегству от самой себя… Но как я могу убежать от той другой, которую не хочу…»Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров «готической прозы».


Чупадор

…Каждое утро ничего не понимающие врачи отступают перед неведомым. Никакого внутреннего или внешнего кровотечения, никаких повреждений капилляров, никакого кровотечения из носа, ни скрытой лейкемии, ни злокачественной экзотической болезни, ничего… Но кровь моя медленно исчезает. Нельзя же возложить вину на крохотный порез в уголке губ, который никак не затягивается — я постоянно ощущаю на языке вкус драгоценной влаги…Блестящий образец мистического рассказа от Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".


Матагот

Зловредный майский кот… Зверь с семью запасными жизнями и семью временными смертями… Даже мертвый Матагот не совсем мертв. Тот, кто имеет Матагота, может спокойно умереть, зная, что Матагот продолжает ему служить верой и правдой.Готическая повесть Клода Сеньолья о Матаготе — коте-колдуне из французского фольклора (явного прототипа Кот в Сапогах).…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клод Сеньоля, безусловно, привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.


Рекомендуем почитать
Иные миры

Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.


Старшие Арканы

Сюжет романа построен на основе великой загадки — колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов.


Вампир. Английская готика. XIX век

Это — английская готика хIх века.То, с чего началась «черная проза», какова она есть — во всех ее возможных видах и направлениях, от классического «хоррора» — до изысканного «вампирского декаданса». От эстетской «черной школы» 20-х — 30-х гг. — до увлекательной «черной комедии» 90-х гг.Потому что Стивена Кинга не существовало бы без «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, а Энн Райс, Нэнси Коллинз и Сомтоу — без «Вампиров» Байрона и Полидори. А без «Франкенштейна» Мэри Шелли? Без «Комнаты с гобеленами» Вальтера Скотта? Ни фантастики — ни фэнтези!Поверьте, с готики хIх в.


Ведьма

Кто не знает Фрица Лейбера — автора ехидно-озорных «Серебряных яйцеглавов»и мрачно-эпического романа-катастрофы «Странник»?Все так. Но… многие ли знают ДРУГОГО Фрица Лейбера? Тонкого, по-хорошему «старомодного» создателя прозы «ужасов», восходящей еще к классической «черной мистике» 20 — х — 30 — х гг. XX столетия? Великолепного проводника в мир Тьмы и Кошмара, магии и чернокнижия, подлинного знатока тайн древних оккультных практик?Поверьте, ТАКОГО Лейбера вы еще не читали!