Меченая - [35]
И в этот момент что–то внутри у меня обрывается. Рыдания, которые я так долго сдерживала, хватают меня за горло и яростно рвутся наружу, словно бурная река, прорвавшая плотину. Никогда прежде я так не плакала. В моих слезах смешиваются отчаяние, страх, разочарование, и поток эмоций и чувств уносит меня прочь. Только сейчас я окончательно осознала, что учитель умер. «Ты осталась одна, ты осталась одна…» — лишь эта мысль пульсирует в голове. Я чувствую себя ребенком, который потерял в толпе свою маму и теперь испуганно ищет знакомое лицо и ждет, когда его снова обнимут ласковые руки, а родной голос шепнет: «Не волнуйся, я здесь». Но ничего подобного не происходит.
Когда я наконец прихожу в себя, щеки у меня пекут от слез, а глаза успели опухнуть. Все удалились. Добрая душа догадалась зажечь лампадку в углу комнаты. Печь закрыта, ее завесили расшитым покрывалом. Меня трясет. Рубашка на мне холодная и влажная: должно быть, я сильно вспотела. Становлюсь на колени, а затем сажусь на землю — даже это движение требует огромных усилий. Тело ломит, как после яростной схватки. Душу разрывают боль и тоска. Все движения замедленны, мне приходится по крупицам накапливать физические и духовные силы. Пытаюсь собраться с мыслями, но чувствую, что во мне не больше жизни, чем в мешке с землей. Тело переполняет невероятная тяжесть.
За всю свою жизнь я ни разу не чувствовала себя такой несчастной. И такой одинокой. Поздно вечером я возвращаюсь в монастырь Боднатха — друг- монах уступил мне свою комнату на время церемоний. Не помня себя, я бреду по лестнице: ноги сами знают, куда идти, а остальное не важно.
12 Возвращение к жизни
День, окрашенный горькой печалью… мне трудно о нем вспоминать. У меня получится толком рассказать о том, что со мной творилось, — просто нет таких слон. Многие люди пережили смерть самого главного для них человека, но никто не может поделиться своей болью. Скорбь личное испытание каждого.
По моей руке ползет блоха, а я упорно душу в себе желание ее раздавить. У меня уже все ноги в царапинах: постоянно расчесываю места укусов мелких назойливых насекомых. Если вообще ничего не делать, то и эта блоха напьется моей крови. Я аккуратно подцепляю ее пальцем, опускаю на землю — и чувствую себя героем; да, буддизм все–таки требует бесконечного самоконтроля.
Я лежу в кровати и медленно погружаюсь в сон. Родительский дом затих. Я все–таки поддалась на их просьбы и приехала. За те несколько недель, когда я жила в монастыре Боднатха, родители неоднократно приходили ко мне. Сначала мама, потом отец, затем даже дядя пришел и наконец — мама с папой вместе. И каждый раз повторялось одно и то же: извинения, слезы, просьбы вернуться. На меня они не действуют. Я знаю, что в городе некоторые знакомые уже начали болтать о том, что происходит, но мне все равно: я не хочу возвращаться домой. Единственный человек, который искренне любил меня, умер, так для чего мне родители? Я даже в Наги Гомпа возвращаться не хочу, у меня просто нет сил воевать со Злюкой.
Пребывая в монастыре Бодиатха, я словно нахожусь в уютном междумирье, недостижимая для окружающей действительности. Я сплю, молюсь, почти ни с кем не говорю, мне не задают вопросов и ничего не заставляют делать. Однажды родители снова приходят ко мне; я слишком устала от всего этого, поэтому пускаю их в комнату и краем уха прислушиваюсь к тому, что они говорят. Мама сидит рядом с отцом и нервно теребит в руках края традиционного платья. Смотрит на меня как испуганный зверек, готовая расплакаться в любой момент. Отец тоже выглядит неважно.
— Чоинг, вернись, пожалуйста, вернись домой, позволь мне о тебе позаботиться… Прошу тебя! Обещаю, я больше никогда не буду пить, слышишь, обещаю!
— А я обещаю больше не бить твою мать… не знаю, как сделать так, чтобы ты меня простила… Вот увидишь, я не допущу, чтобы нечто подобное опять произошло…
Их просьбы вернуться в конце концов тронули мою душу. В любом случае, они мои родители, я не могу бесконечно их игнорировать и копить в себе животную ярость. Я решаю, что маме можно верить, а отцу надо дать еще один шанс. Я оказалась права: мама сдержала слово. Но тихий внутренний голос шепчет, что отцу не стоит доверять. Я отчаянно пытаюсь его заглушить, но безуспешно. Интуиция меня не обманула: будущее подтвердило мои худшие опасения…
Итак, однажды утром, по прошествии нескольких месяцев после смерти учителя, я вернулась к родителям. Жизнь возобновила свое вялое течение. Я помогаю родителям, насколько это возможно: убираюсь, готовлю еду, стираю, мою посуду — в общем, на мои плечи легли практически все домашние дела. И у меня хорошо получается с ними справляться… Но как только посуда вымыта, я падаю на кровать или на диван, полностью опустошенная. Мне ничего не хочется делать. Ем мало, только если заставляют, безо всякого аппетита и не получаю ни малейшего удовольствия от еды. Я всегда была кокеткой, а теперь надеваю первое, что попадется под руку, и меня даже не очень волнует, чистая эта вещь или нет. Какая разница? Все потеряло смысл…
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».