Мечебоец - [73]

Остальные тоже смотрели на Слава с удивлением.

– Вы что, не видите башни на холме? – немного растеряно спросил седой парень.

– Нет, княже, – дружно отозвалось двенадцать голосов.

Слав направил коня к башне, до которой было полтора полета стрелы. Его спутники в недоумении поехали следом. Приблизившись, Слав спешился, распахнул дверь и вошел внутрь. За его спиной раздался удивленный возглас. Его спутники увидели башню, упершись в нее носом. Через час в ней весело трещал костер, Радко заканчивал ставить печати Сварога, а Слав прохаживался по двум этажам малой крепости. При желании здесь могли разместиться полторы сотни воинов с конями и оружием.

Спустившись к спутникам, он присел у костра, приняв от Рыси кусок копченого окорока и чарку с медом. Потом, подумав, отдал чарку обратно и достал свою малахитовую, наполнив ее терпким красным вином. За его действиями с почтением наблюдали ратники. Радко и Рысь, давно привыкшие к волшебной чарке, которая поила только по желанию Слава, даже не обратили внимания.

В полночь, когда девушка спала, положив голову на плечо Радко, а дружинники, разделив стражу, улеглись спать, Слав и десятник сидели у огня и тихо разговаривали.

– Княже, прости за вопрос, но давно ли ты видишь то, чего не видят другие? – спросил Ветровой, оглядываясь на ратника, сторожащего дверь.

– Нет, десятник. Этот дар появился у меня после того, как я побывал на кромке, и Световид показал мне Аркону и могилу Руса. Потом я достал из сундука Руса, что стоял в комнате Ратмира, черный плащ с алым подбоем и карту. Стоявший рядом Богдан не видел плаща, как и ты, потому что он сейчас у меня на плечах.

Достав карту, Слав протянул ее Ветровою. Тот повертел в руках кусок чистого пергамента и вернул его князю.

– И что? – спросил он.

– Это карта долины, – сказал Слав, убирая пергамент за пазуху, – и пути в Аркону. Я ее вижу, а ты нет. И эта башня, вы ее увидели только тогда, когда я вошел внутрь, а до этого и не подозревали о ее существовании.

– Я слышал, что Рус обладал даром скрывать некоторые вещи от людей и сам мог видеть невидимое, – сказал Ветровой, подкидывая полешко в огонь.

Слав же во все глаза смотрел на костер, там, куда десятник кинул полено, лежал свиток. Вытянув руку, Слав достал его и развернул. По пергаменту бегали огненные буквы, как ратники пред битвой они выстраивались в слова, занимая каждая свое место: «Я рад, что ты нашел первую заставу Арконы. Если и дальше не отступишь, то через два дня увидишь сияющий город. Но помни, Ядун уже знает, что ты ищешь, и попытается помешать тебе. За последний месяц он стал силен, ведь нежить, что свирепствует в большом мире, не подчиняется ему, но с каждым убитым человеком придает колдуну сил. Ищи Аркону».

– Ты что, княже, брось его немедленно в огонь! – крикнул Ветровой, глядя на горящее в руках у Слава полено.

Слав и сам уже видел, что свиток превратился в то, чем и являлся – горящую деревяшку. Швырнув его в огонь, он посмотрел на свои руки, на левой ладони огонь оставил ожог в форме трезубца. Странно, но рана совсем не болела, а выглядела, как застарелый шрам, оставленный много лет назад.

– Знак древних королей, – воскликнул Ветровой.

– Ну и что? – не понял Слав. – Наверное, и у Ратмира такой был.

– Нет, – замотал головой десятник, – таким знаком отмечают только тех, кому предстоит совершить великие дела. У Рюрика такой был, у Олега, а вот у сына Рюрика Ингвара нет, как и у Святослава. Ты отмечен богами. Про таких говорили, что пути их рвут нити жизни многих людей, но их поступки живут в памяти потомков вечно.

– Десятник, – позвал караульный, стоящий на верху башни.

– Чего тебе, Горд? – отозвался Ветровой. – Если чего померещилось, стрельни стрелкой серебряной, а если нежить прет, тревогу поднимай.

– Нет, не померещилось, – отозвался дозорный, – там у подножья холма кони ржут и люди разговаривают.

– Ведьмаки это, – нехотя вставая и идя к лестнице, ведущей на дозорную площадку, сказал Ветровой.

– Но нежить не может быть на лошадях, – подала голос Рысь.

Оказывается, перекличка между десятником и дружинником разбудила весь маленький отряд. Радко уже обнажил меч и пытался услышать, что происходит за стенами башни, девушка натягивала на свой лук новую тетиву. Дружинники спешно разбирали копья и мечи, приставленные к стене.

– Ты ничего не путаешь? – спросил Слав Горда, поднимаясь на площадку и пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.

– Нет, княже, вот опять.

И точно, с подножья холма, там, где пролегала дорога, заржал конь, затем раздался скрип тележного колеса и громкий оклик:

– Смотри, куда прешь, а то брошу здесь на съедение вовкулакам.

– Это люди, – сказал Слав, выслушав еще парочку подобных разговоров.

– Да, – удивленно согласился Ветровой, – люди, довольно крупный обоз, не меньше сотни телег. Что будем делать, княже?

– Нужно выяснить, кто они. Если беженцы из-за гор, то проводить в крепость, люди лишними не будут. Радко, Рысь, Ветровой, пойдете со мной. Остальным спрятаться неподалеку и быть готовым прийти к нам на помощь.

Ратники, столпившиеся на лестнице, дружно кивнули.

– Как прикажешь, княже.