Меч войны - [10]
«Ещё один грязный юродивый, божий человек, святой садху, с рогом изобилия и волшебной палочкой, — подумал Хэйден Флинт. — Сумасшедшие нищие, монахи-попрошайки, грубые и надоедливые, но безобидные. Простонародье считает их отмеченными Богом. Они имеют странное влияние на людей, как только начнут танцевать и затянут свои песни с проклятиями».
Хэйден Флинт видел, как садху приближается к нему, не замечая, казалось, его присутствия, вдруг он остановился в нескольких метрах и, спокойно выпростав фаллос из набедренной повязки, стал мочиться в пыль.
— Боже мой! Послушай, как тебе не стыдно? Убирайся от меня! У меня нет денег!
Садху не обращал на него внимания. Кончив мочиться, он встряхнулся, поправляя своё одеяние. Затем, сев на корточки, он начал колдовать с увлажнённой им пылью, посыпая её золой из своего мешка и замешивая грязь в жидкую пасту, которую попытался наклеить на лоб Флинту.
Хэйден с отвращением отпрянул, но Божий человек проявил удивительную сноровку и влепил лепёшечку грязи аккуратно ему между глаз.
— Убирайся, я говорю! — Он взмахнул ногой, зацепив садху за ступню, и опрокинул его, когда тот отскакивал назад. — Проваливай! Попрошайничай дальше, животное!
Хэйден яростно стёр грязь со лба. Хотя боль в груди из острой перешла в ноющую, синяки на рёбрах всё ещё были видны в тех местах, где Аравинт, начальствующий в деревне, особенно постарался, отрабатывая древние приёмы спасения утопающих. Он изгонял воду из лёгких плетью, бил его в грудь, заставляя сердце забиться вновь. Любое движение теперь, даже самое незначительное, причиняло ему боль. Хэйден наклонился над большой тыквой, вылил черпак холодной воды себе на голову и, на мгновение задохнувшись от холода, уронил ковш.
Пропел петух, и Хэйден Флинт осознал, что жители деревни начали расходиться по своим делам. Его внимание сосредоточилось на хижине, в которой поселился Могол, и он увидел самого Мухаммеда Али, стоявшего возле неё со своим мечом — талваром, с небрежным изяществом висевшим на его кушаке. Могол видел всё. Улыбаясь, он приближался к нему.
«Сколько страха принесло местным жителям наше прибытие, — думал Хэйден, глядя на князя. — Может быть, рубин внутри меня действительно таит в себе проклятие!»
Выпрямив спину, Хэйден мрачно озирал деревню. «Несправедливо, — думал он, — что спасение наших жизней должно принести этим мирным людям такое бремя». Привести сюда Могола без предупреждения уже означало посеять панику среди жителей; но он привёл Мухаммеда Али, человека, который владеет ими и всем, что находится вокруг, — всем, кроме моря и неба, которые принадлежат лишь их Богу.
Лишь садху, кажется, неведом страх перед Мухаммедом Али, и это лишь потому, что он — сумасшедший. Но если взглянуть внимательней, то его дерзость...
«О, Боже! Нет!»
Внезапно Хэйден увидел луч света, скользнувший по мечу Мухаммеда Али. В его изогнутом лезвии отражалось серебро убывающей луны, и казалось, что Могол любуется своим великолепным клинком. Затем меч-талвар поднялся и завис над головой садху. Хэйден Флинт не успел ни закричать, ни встать, ни помешать князю; он лишь увидел, как голова со спутанными волосами падает и катится в пыли, как обезглавленное тело, шагнув вперёд, вяло падает на землю.
Князь вновь поднял талвар, осмотрел по всей его длине, ощупал, проверяя, пальцем, не затупилось ли лезвие там, где оно рассекло позвонки Божьего человека, и вытер его. Он небрежно вложил меч в ножны и прошёл оставшиеся двадцать шагов к Хэйдену.
— Ну вот, — сказал он, хитро прищурив глаза. — Теперь одним «животным», беспокоящим нас, стало меньше. Не так ли, иноземец?
Флинт не мог произнести ни слова. Его глаза пытались обнаружить хоть что-то человеческое во взгляде князя, найти какое-либо оправдание убийству.
— Зачем? — хриплым шёпотом спросил Хэйден.
— Он не повиновался мне. Я сказал ему, что он должен держаться в стороне от нас. От меня, моей жены и от тебя, иноземец. Особенно от тебя.
Хэйден Флинт затряс головой.
— Но не было необходимости убивать его!
Улыбка сошла с лица Мухаммеда Али.
— Это — моя страна, иноземец. Моя по закону единого Бога. Всё в ней моё, все и каждый; и те, кто живёт в ней, живут исключительно благодаря моему на то согласию и терпению. Запомни это.
Улыбнувшись, он повернулся и пошёл назад.
Хэйден Флинт пытался совладать с собою, остановить охватившую его дрожь, перестать смотреть на застывшее лицо Божьего человека с остановившимся взглядом. Но гнев уже овладел им. Это был тот же ослепляющий гнев, который он ощутил перед тем, как нанёс удар своему отцу. Чудесным образом его страх исчез, и он знал, что на какой-то драгоценный момент он свободен от страха. Сейчас он хотел лишь одного — добраться до Мухаммеда Али и покарать его.
— Ты кровавый убийца!
Он кричал это в спину уходящему князю, кричал изо всех сил, но тот был уже в двадцати шагах от него. Хэйден хрипел от напряжения, выкрикивал оскорбления по-английски, и князь сделал вид, что не слышит его. Он ушёл, даже не замедлив своих шагов.
В наступившем молчании Хэйден пошёл прочь от деревни, к развалинам древних храмов, стараясь уйти дальше от Мухаммеда Али и его убийственного меча. Он презирал тьму и невежество, царящие в этой приходящей в упадок мусульманской империи. Он не остановился, пока не ощутил себя в безопасности среди огромных, не знающих времени, вечных камней Мавалипурама.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.
Ричард III (1452—1485), пожалуй, самый известный и самый загадочный король Средневековья. Он захватил трон, отстранив от власти собственных племянников, но современники не видели в его действиях ничего особенного; однако, уже через несколько десятилетий Ричарда III стали считать злодеем и предателем. Шекспир описал его как монстра, «урода, горбатого и телом, и душой», а уже в начале XVII в. у Ричарда III появились первые защитники. Историки спорят до сих пор — одни провозглашают его образцом добродетели, другие — двуличным выскочкой и убийцей.
В романе известного английского писателя рассказывается о военных действиях, которые вели британские стрелки в Испании в период семилетней войны 1808-1814 гг. англичан против Наполеона Бонапарта.
За красоту и волшебный голос юная девушка была куплена в гарем самого турецкого султана и получила имя Хюррем — дарующая радость. Драгоценностями осыпал султан любимую и любящую наложницу. Томительной страстью был напоен воздух роскошного гарема, но и коварством, ненавистью и злобой завистливых наложниц и великого визиря Ибрагима-паши. И днем и ночью умная прекрасная Хюррем помнила, что ей и ее детям угрожает опасность. Уничтожая врагов и обретая друзей, она боролась всеми доступными ей средствами, завоевывая свое право на жизнь и любовь султана Сулеймана…