Меч Сварога - [27]

Похвалил те ковры Сурья Солнце-царь: первый-де постелю у края небес, а второй брошу речкою быстрою, пусть течёт она по Руси и по ней кораблики бегают…

А затем Лягушкин ковёр разостлал и князь Велияр. Засияло в нём Солнце Красное, засверкали и звёзды частые, птицы певчие песнь запели. Потекли по ковру реки быстрые, в небесах облака заклубились.

А за облаками явился Ирийский сад. Так весь мир ожил — и земной, и небесный, со всею красой поднебесной!

И воскликнул тогда Сурья-бог в восхищенье:

— Да такой чудесный ковёр видел я лишь у Родушки Прародителя! Расстелите его в моей горнице! Пусть отныне он нас во все праздники радует! Ай да мастерица — невеста твоя! Затмила рукоделие соперниц!

Много ли мало времени минуло, вновь созвал сыновей Сурья светозарый:

— Сыновья вы мои разлюбезные! Я хочу испытать ваших жён опять. Пусть они возьмут муки белой и всё что им будет надобно, и к утру испекут мне по караваю к празднику — Великому дню! Каковы они будут хозяюшки?

И опять воротился Велияр невесел, ниже плеч буйну голову свесил. Но Царевна-лягушка супруга утешила:

— Не печалься и не кручинься, милый мой супруг… Ты ложись-ка спать-почивать! Утро вечера мудренее!

И лишь только сомкнул веки Велияр, как она вновь кожу лягушечью сбросила, обернувшись премудрою вилой.

И принялась она тут же тесто месить, да и печь топить, каравай выпекать, чтоб на стол подавать. И опять с волшебством-заговором, с колдовским приговором.

И так хитро она его изукрасила — любо-дорого посмотреть, а попробовать не стерпеть! Красна горочка в серединочке, а на горочке расцветает сад, и стоит во саду терем Солнца Красного, распевают в саду птицы певчие…

Не зарделся ещё рассвет, как она испекла чудный каравай.

Вот явились к родителю братья, принесли они караваи.

Как увидел Сурья каравай Зари, так сказал: «Хорош караваюшка… Только подгорел он на Солнце чуток, и не лезет в горло кусок».

А увидел он Дарьи каравай, так сказал: «И этот хорош, только чуть пирожок сыроват, да от соли морской горьковат…»

Как увидел Сурья каравай Вельмины — изумился он и разохался. И попробовал раз, а потом другой… И весь съел, не оставив крошки:

— Вот уж хлеб так хлеб! Караваюшка! Да таким только в праздники потчевать! Во Великий Сварогов день!

Много ли мало времени минуло, вновь созвал сыновей Сурья-царь:

— Приходите-ка, сыночки, все с жёнами на великий праздничный пир. Будем пить и есть, веселиться, после пира устроим пляски. Я узнал, каковы ваши жёны в работе, а теперь я желаю видеть, каковы они во веселье…

Как пришёл домой Велес Суревич — так повесил он буйную голову.

— Что же ты снова в печали? — вновь его Лягушка спросила. — Аль опять случилося что неладное? Слово слышал ты неприветливое?

И ответил супруге своей Велияр:

— Как мне, милая, не кручиниться? Мне мой батюшка наказал, чтобы я тебя пригласил на пир. Как же я гостям покажу тебя?

— Не тужи, не печалься, мой милый друг… А иди-ка лучше на пир. За тобою следом и я приду. Как услышишь гром — не пугайся. Так скажи: «То жёнушка едет! Лягушоночка в коробчонке!»

Вот пришёл бог Велес на пир один. Стали гости над ним потешаться:

— Что же ты пришёл без Лягушки? Хоть бы во платочке её принёс… Где ж такую красавицу выискал? Чай, болота все исходил?

Сели гости все за столы. Стали есть и пить, веселиться.

Вдруг раздался грохот, и стук, и гром. И все гости со страху вскочили с мест. И сказал им так Велияр:

— Вы не бойтеся — жёнушка едет! Лягушоночка в коробчонке!

Гости от тех слов рассмеялися. Только тут во двор Красна Солнца колесница златая выкатилась. И в неё были впряжены кони — шесть буланых и златогривых. И сошла с колесницы девица. Да такая красавица дивная, что ни вздумать, ни сказать, ни пером описать. Под затылком её Ясный Месяц, по косицам её звёзды частые. И ступала она как лебёдушка, голосок её ручейком журчал..

Подала она рученьку Велияру и входила в палаты царские. За столы садилась дубовые да за скатерти самобраные.

Стали гости есть-пить, веселиться. А Вельминушка выпьет сурьи, а последочки во рукав польёт. А закусит лебедем — косточки во другой рукав побросает.

Как попили гости, поели — стали от стола подыматься и пустилися в плясовую. И пошла плясать млада вилушка. Как махнёт рукой — станет озеро, а другой — летят белы лебеди. Все дивуются и любуются…

— Как ты нас, Вельмина, порадовала!

Стала вила петь — все заслушались. Закурлыкали белы лебеди, и запел в лесу соловей…

А бог Велес тут встал полегонечку, с пира он ушёл потихонечку. Побежал скорее в свой терем. Там увидел кожу лягушечью. Как схватил её — сразу бросил в печь.

— Разгорайся, Огонь палящий! Ты сожги, как Змей Огненный, кожу вилы! И с неё заклятье сними!

Воротилась Вельминушка с пира. И увидела — кожи лягушечьей нет.

Опечалилась она и заплакала:

— Ай же ты, милый муж Велиярушка! Потерпел бы ты только день один — я б навеки стала твоею! А теперь мы должны расстаться — не разрушить заклятия Змея!

Закружился тут Огненный вихорь… Задрожали горы высокие, все дубравушки приклонились. То явился на зов Велияра сам Змей Огненный, князь подземный, вместе с ним и Леля Свароговна:

— Ай же ты, неразумный Велес! Ты зачем сжёг кожу Лягушки? Коль не ты надел — не тебе снимать! И за кожу Премудрой Вилы — ты заплатишь своею кожей! Стань же, Велес, теперь Чудо-Юдом!