Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием - [3]

Мы не собираемся утомлять читателя техническими подробностями или сухими лекциями по историческому фехтованию хотя бы потому, что это уже сделано до нас и, вздумай мы заняться тем же, мы поневоле превратились бы в плагиаторов, а судьба уличенного в плагиаторстве плачевна. Укради он лишь заголовок — и указующий перст покроет его позором, а если он позволит себе чересчур увлечься цитированием, то тут уже попахивает преследованием со стороны закона. Нет, плагиатом мы заниматься не будем! Мы покажем, какое оружие использовали в древности; представим джентльменские поединки закованных в броню рыцарей XV века, которые вели жестокие поединки в честь прекрасных дам; предоставим возможность лицезреть смертный бой за рыцарскую честь и ужасные, отвратительные судебные поединки простолюдинов, в ходе которых, как считалось, сам Господь помогал невинному победить, а всему миру — узреть, кто прав. В этом нам поможет бессмертный Шекспир. Мы вернемся во времена длинной испано-итальянской рапиры; увидим, как честные рыцарские поединки на турнирной арене сменились кровавыми тайными стычками на удаленных полях или в укромных рощицах, в которых победа столь часто доставалась путем мошенничества и обмана! Нечестные способы получения преимущества превращали поединок в грязное убийство. Впрочем, такие поступки практиковались в то время широко и не особенно осуждались; так, обаятельный старый сплетник Брантом доходит даже до того, что оправдывает некоторых убийц, чьи деяния только что сам описал, под тем предлогом, что такой-то и такой-то джентльмен, хорошо знакомый ему лично, вряд ли мог на самом деле совершить подобное злодейство. Мы расскажем об одном деятеле, который явился на дуэль в кольчуге под камзолом, и о другом, который, хорошо зная благородство и честность своего противника, рассчитывал, что тот прибудет один, а сам появился на месте с группой друзей, которые все скопом набросились на одиночку и быстро порешили его. А ведь это были «джентльмены» времен Генриха Великого! Поэтому ради самосохранения каждому из дуэлянтов было необходимо привести с собой друга или пару друзей, а иногда и больше. Вскоре вошло в обычай, что все эти друзья тоже вступали в драку: первые — потому, что для того сюда и пришли, вторые — по собственному выбору, третьи — потому, что надо же как-то согреться в такое чертовски холодное утро, а четвертые — убоявшись того, что скажут люди, если все будут драться, а они — стоять и смотреть. Неудивительно, что за время правления только этого короля в подобного рода частных стычках полегло не менее четырех тысяч знатных французов.

Затем мы перейдем к добрым старым временам мушкетеров, о деяниях которых нам недавно так живо повествовал мистер Три. Представьте: четверка подобных джентльменов собирается на встречу с другой четверкой (напомним, из восьми вообще какой-либо конфликт был только у двоих!), и вдруг один из первой четверки не может появиться — скажем, разболелся живот, — то есть из четверых бойцов в строю остаются трое. Так, втроем, они идут к условленному месту, и навстречу им попадается некий абсолютно посторонний джентльмен, спешащий по своим делам. Они приветствуют его, сняв свои широкополые шляпы, и один из них говорит:

— Господин хороший, видите ли, мы попали в затруднительное положение: их четверо, а вот нас внезапно стало трое. Расклад не в нашу пользу. Не могли бы вы помочь нам?

По обычаям того времени незнакомец, широко взмахнув своей шляпой с роскошными перьями, отвечал:

— Господа, я вам крайне признателен. Вы оказываете мне честь, которой я едва ли достоин. Я и моя шпага полностью в вашем распоряжении.

И он отправлялся вместе с троицей и яростно дрался с человеком, которого раньше никогда не видел и о котором ничего не слышал. Если в итоге этот незнакомец возвращался домой целым, то значит, ему в тот день крупно повезло.

Но когда Людовик XIV, любивший, чтобы его именовали «Le Roi Soleib — «король-солнце», избавился от Мазарини и решил сам стать вести дела премьер-министра, он определенно решил покончить с дуэлями. Королю они очень не нравились — не то чтобы он что-то в принципе имел против того, чтобы его подданные убивали друг друга, но он предпочел бы, чтобы они погибали по королевской воле, а не по собственному усмотрению. Властный монарх быстро положил конец стычкам друзей виновников дуэли, да, собственно, стычкам и самих дуэлянтов тоже — для этого пришлось всего лишь повесить нескольких застигнутых за этим делом.

За период правления великого Людовика форма шпаги законодателей мод претерпела радикальные и довольно неожиданные перемены. Большая красивая рапира, вроде тех, какими орудовали миньоны или мушкетеры, уступила место оружию, которое известно нам, современным людям, как «малая» шпага. Задача сотворить для нее клинок, удовлетворительный во всех отношениях, оказалась для оружейников нелегкой, и у них ушло лет сто на достижение этак к 1770 году совершенства в виде легкого, элегантного, злого маленького трехгранного шила. В своем раннем виде лезвие малой шпаги было плоским и обоюдоострым — уменьшенным вариантом лезвия рапиры