Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием - [16]

^{Двуручный фехтовальный меч}

И жил-был неподалеку некий Остин Бэггер, честный парень, не обладавший особым умением, но имевший доблестное сердце истинного англичанина. Как-то раз, веселясь со своими друзьями, он похвастал, что сразится с синьором Рокко, и действительно пошел к его дому в Блэкфрайерсе и стал кричать:

— Синьор Рокко, вы считаете себя самым хитрым в мире со своим оружием, вы заявляете, что можете любого англичанина поразить уколом в любую точку, вы приехали сюда из-за моря, чтобы учить благородных и знатных англичан сражаться, — так вот, вы просто трус! Выходите из дома, если не боитесь, я пришел сразиться с вами!

Синьор Рокко, выглянув в окно, увидел, что задира стоит на улице с мечом и круглым щитом-баклером наготове, схватил свой двуручный меч и, выскочив из дома, набросился на Остина Бэггера. Тот храбро оборонялся, прорвался в ближний бой, повалил учителя фехтования подножкой, рубанул по ягодицам и почти забил поверженного ногами, причинив тяжелые увечья. Однако по доброте душевной Остин не стал убивать своего противника, а бросил лежать и ушел. Это был первый и последний реальный бой синьора Рокко, если не считать случая на Квин-Хит, где ему пришлось обнажить рапиру против лодочника, что не спасло его от избиения веслами и скамейками, но в тот раз количество его противников давало им преимущество еще большее, чем давал ему двуручный меч перед мечом и баклером Остина Бэггера».

Глава 7 О мече и баклере, и как сьёр де Жарнак сражался на турнире с лордом Шастеньере и поразил его

В таких боях использовался чаще всего обоюдоострый меч, какой носили в те времена на поясе, как пешком, так и верхом, а средством защиты служил, как правило, «кулачный щит» баклер — небольшой круглый щит дюймов одиннадцати диаметром, с единственной ручкой посередине, которую сжимали в кулаке. Эти предметы были в ту пору постоянными спутниками типичного английского джентльмена в его повседневных делах, и они же служили ему добрую службу во внезапных стычках в тавернах и на улицах, которые были нередкими в то бурное время. Но на более серьезных, заранее планируемых турнирных боях использовался щит большего размера, диаметром в два фута. Он тоже именовался «баклером», вне зависимости от его размера, в случаях, когда был снабжен единственной ручкой; если же к предплечью он крепился двумя стальными прутьями или кожаными ремнями, то такой щит называли «мишенью» или рондашем. Он закрывал кисть и предплечье, но, хотя ввиду своего большого размера защищал также и значительную часть корпуса, в бою был менее удобным, а значит, менее предпочтительным для активного, умелого бойца, чем малый щит.

В 1547 году при дворе короля Франциска I были заметны двое молодых людей. Коломбьер утверждает, что они были ровесники и в той местности, откуда приехали, жили по соседству. Обоих произвели в свое время в пажи королю, а затем его величество принял их на рыцарскую службу, как когда-то их отцов. Они всегда были вместе, и отношения их нельзя было назвать иначе, нежели братскими. Одним из них был Франсуа де Вивонн, лорд Шастеньере, младший сын Андре де Вивонна, главного сенешаля Пуакту. Им восхищались, уважая и ценя не только за то, что он был фаворитом короля Франциска, а впоследствии короля Генриха II, но и за его природную красоту, хорошие манеры и величественную стать, а тем больше — за добросердечность, неукротимый дух и опыт в ратном деле. Второго звали Ги де Шабо, это был старший сын Шарля, лорда Жарнака, Монлье и Сен-Олае. Король Франциск настолько благоволил ему, что называл «Гишо», выражая тем самым свое особенное к нему расположение. При дворе он был известен как сьёр де Жарнак. Титул «сьёр» во Франции, по-видимому, означал старшего сына благородного дома, как в Шотландии — «мастер».

Дружба этих молодых джентльменов неожиданно прерывается из-за опрометчивого поступка Вивонна, передающего королю скандальную сплетню, в которой затрагивается честь Жарнака, а еще больше — честь леди, уже почти что связанной с ним узами брака. Франциск в эту сплетню не верит, но, к сожалению, считает ее веселой шуткой, вполне уместной для того, чтобы поддеть Жарнака. Однако тот не видит в этом ничего смешного и с возмущением требует судить Шастеньере за клевету. Более того, он публично заявляет, что кто бы ни запустил слухи про него и леди, тот подавится собственными словами, как последний мерзавец, и обещает позаботиться, чтобы Шастеньере понял, к кому относится эта угроза. Тот в свою очередь возмущен обвинением в клевете и настаивает на скорейшем поединке с молодым Жарнаком, будучи уверенным в том, что способности и опыт бойца обеспечат ему скорую победу. Он подает королю Франциску прошение, чтобы тот разрешил им биться насмерть на судебной арене. Жарнак же, со своей стороны, тоже рвется в бой, дабы с оружием в руках защитить свою гордость и честное имя прекрасной дамы. Но Франциск, чувствуя, что часть вины за ссору лежит на нем самом, наотрез отказывает юношам в их просьбе. Впрочем, проходит не так много времени, как король умирает, и на смену ему приходит Генрих II. Шастеньере не забыл ссоры и вновь подает прошение уже новому королю, чтобы тот позволил им уладить дело в судебном поединке. Тот, понимая, что никак иначе спорщиков не рассудить, поскольку никаких свидетельств истинности или ложности давнишней сплетни уже не найти, дает свое соизволение на бой, распорядившись, чтобы бой прошел в его присутствии через тридцать дней, и предупредив, что побежденный и все наследники его тела будут разжалованы, лишены благородных званий и всех дворянских прав и привилегий.