Меч Роланда - [58]

– Оставьте место моего брата за столом как есть, на случай, если он придет позже.

Не спрашивая разрешения, я растянулся на скамье, положив под голову сумку, и позволил себе заснуть в уверенности, что они не посмеют причинить вреда человеку с отметкой дьявола и к тому же брату-близнецу призрака.

* * *

Меня разбудило тихое рычание, а потом стук тяжелым сапогом в дверь, отчего она затряслась.

– Просыпайся, бочка сала, – послышался крик.

Я сел. Я по-прежнему был на скамье и провел спокойную ночь. Деревянная тарелка моего брата и кружка стояли на столе нетронутые.

В дверь снова застучали сапогом. Галлмо неуклюже поднимался с пола, где проспал ночь. Собаки яростно лаяли и скакали у двери, которая затряслась от следующего удара. Толстяка нигде не было видно.

Надев наглазник, я подошел к двери и открыл ее. За ней стоял коренастый нахмуренный мужчина с короткой аккуратно подстриженной бородкой и обветренным лицом человека, проводящего дни под открытым небом. За спиной у него я увидел двух солдат с копьями. В отдалении из дверей домов выглядывали жители деревни.

– Ты кто? – агрессивно спросил человек с бородкой, он хорошо говорил по-франкски.

– Зигвульф, королевский слуга, – ответил я.

Пришедший прищурился.

– Королевский? Не морочь мне голову! – прорычал он.

Я понял, что имею не очень внушительный вид с наглазником на глазу, в дорожной грязи и неумытый.

– Я направляюсь к маркграфу Хроудланду.

– И маркграф в нетерпении ждет тебя? – съязвил пришелец.

С похмелья я был раздражителен и вышел из себя:

– Нет, не ждет, но будет очень рад меня видеть, и я не премину доложить ему о вашем поведении.

Моя уверенность подействовала на него.

– По какому делу ты хочешь видеть маркграфа? – спросил он уже не так презрительно.

– Я несу ему книгу. – Я снова вытащил из сумки Книгу Сновидений.

Это произвело эффект. Может быть, этот человек никогда не видел книг, но знал, что они являются редкостью и представляют большую ценность.

– Ладно, ты пойдешь со мной и расскажешь свою историю главному управляющему, – сказал он и посмотрел на Галлмо, который обеими руками сдерживал псов, рвавшихся напасть на пришельца. – Где Маонирн?

Галлмо окаменело посмотрел на него и ничего не ответил.

– Он не говорит по-франкски, – вмешался я. – Это рыбак с побережья.

– И заодно контрабандист, раз водится с Маонирном. Наверное, жирдяй улизнул в горы, услышав наше приближение. Там его не найдешь.

Он повернулся, и я мимо солдат с копьями пошел за ним.

* * *

Как оказалось, я встретился с фогтом. Он хотел арестовать Маонирна, известного негодяя, за кражу скота, но вместо этого привел меня к главному управляющему местного землевладельца. Тот, в свою очередь, поверил в мою честность, дал лошадь и объяснил, как добраться до города, выбранного маркграфом Бретонской Марки для своей резиденции.

Это было еще то местечко.

В небольшой долине, где река изгибалась вокруг невысокого холма, теснилось несколько сотен домишек. Поселение со своими бурыми глинобитными стенами и камышовыми крышами под хмурым зимним небом оставляло гнетущее впечатление. На берегу стояла водяная мельница, виднелись голые фруктовые сады и огороды, а вершину холма окружал бревенчатый частокол. Над ним виднелась крыша господского дома. Из-за дождя горожане сидели дома, и какие-то признаки жизни проявлял лишь солдатский лагерь на заливных лугах. Там ровными рядами стояли палатки, поднимался дым от костров, и вокруг двигались вооруженные люди.

Мне потребовалось два дня, чтобы доехать сюда, и я направил свою усталую лошадь по грязным пустынным городским улицам к воротам частокола. Они были раскрыты, и, когда я въехал, никто меня не окликнул. Здесь я остановился, охваченный воспоминаниями.

Дом Хроудланда напомнил о королевском доме, где прошло мое детство, разве что был гораздо больше и явно стремился произвести впечатление на прибывших. Сама крыша была покрыта тысячами и тысячами чешуек дранки и шла уклоном к боковой стене из поставленных вертикально и плотно пригнанных друг к другу толстых брусьев. Все вертикальные поверхности были покрашены в кричащие яркие цвета. Красные и белые квадраты перемежались зелеными и синими ромбами. Были также полоски и завитушки. На выступающих концах балок и распорных брусьев и на дверных навесах были вырезаны цветы, гротескные фигуры животных и людей. Они тоже были раскрашены в яркие цвета – оранжевый, пурпурный и желтый. На каждом углу здания на шестах развевались флаги, а над главным входом с двустворчатой дверью – знамя с изображением бычьей головы. Это было зрелище необузданного и кричащего хвастовства.

Вокруг дома царил переполох. Глава бригады рабочих с нетерпеливым видом следил, как те разгружали с повозки столы и скамьи и заносили в дом. Слуги выкатывали тележки, заваленные золой и грязным тростником, другие вносили связки свежего тростника. Мужчина на приставной лестнице доливал масла в металлические светильники на огромных дверных косяках.

– Где граф Хроудланд? – спросил я человека, который нес на коромысле два ведра воды, направляясь к чему-то вроде кухни в пристройке к главному зданию.

Из двойной трубы над ней поднимался дым.