Меч Роланда - [38]

Я был бы рад, если бы король оставался на охоте еще дольше. Дисциплина в королевском хозяйстве в его отсутствие упала, и можно было с меньшим риском продолжать отношения с Бертой. Тщательно выбирая время для своих визитов, обычно после захода солнца, когда стража дремлет, я пробирался в ее комнату на первом этаже и провел с ней несколько ночей. Она поощряла мои посещения, а я был без ума от нее в убеждении, что ее страсть ко мне искренна, что бы Отон и прочие ни говорили про ее аппетит к мужчинам.

– Нужно придумать повод для твоих регулярных визитов, – прошептала Берта.

Король должен был вернуться через несколько часов, и мы, удовлетворенные, лежали в темноте бок о бок в ее теплой постели. До рассвета нужно было прокрасться к себе в барак.

Я зевнул и потянулся.

– Терпеть не могу вставать в темноте и холоде, когда здесь так прекрасно.

– Ты только что говорил во сне.

– Наверное, мне что-то снилось.

– Надеюсь, я. – Она склонилась надо мной и лизнула ухо.

Я потянулся от удовольствия.

– Не могу вспомнить. – Я просунул руку ей под плечи и привлек принцессу к себе. Она прижалась ко мне, и на некоторое время я растаял в ее мягкости и теплоте.

Потом она отстранилась, чтобы я мог встать с постели.

– Тебе нужно попытаться запоминать свои сны. Они могут оказаться важными, – сказала Берта.

– Знаю, – безразлично ответил я и с неожиданным приливом меланхолии вспомнил сон, в котором бык напал на мирного оленя, и как это ознаменовало смерть отца и уничтожение его королевства. Я не позаботился рассказать, как важны мои сны.

– Мой отец верит в свои сны.

Я взял рубашку с того места, куда бросил ее.

– Он тебе рассказывает их?

– Да. Особенно, когда они его тревожат.

– Какой последний сон он тебе рассказал?

– Как на человека напала стая волков. Он не видел, кто этот человек, но это случилось в диком месте, среди скал и деревьев. Человек трубил в рог, отчаянно призывая на помощь. А помощь так и не пришла.

Я улыбнулся в темноте.

– Твой отец может больше не беспокоиться об этом сне. Это я недавно выставил себя дураком, трубя в рог. Когда-нибудь я расскажу тебе.

– На тебя напали волки?

Мне было приятно услышать в ее вопросе искреннее беспокойство.

– Волков не было. Я заблудился.

– Тогда сон совсем не про это.

Я решил рассказать ей про Онейрокритикон.

– Есть книга, объясняющая, что на самом деле означают сны.

Возлюбленная села в постели.

– Ты видел эту книгу?

– У меня есть экземпляр, но написано по-сарацински.

– Нужно ее перевести!

Берта казалась взволнованной, вероятно, она что-то замыслила.

– Но я даже не знаю, правдив ли Онейрокритикон. Там может быть просто какая-нибудь ерунда для доверчивых.

– Не узнаешь, пока не прочтешь, – сказала Берта.

Возразить было нечего, и я промолчал.

– Король рассказывает свои сны родным и больше никому. Он надеется, что мы сможем растолковать их ему.

– Тогда, пожалуй, напишу ему свой перевод.

– Мой отец не умеет читать.

Теперь стало понятно, что она задумала.

– Ты хочешь, чтобы я толковал ему сны.

– Именно! Через меня. – В ее голосе звучало торжество. – И таким образом я стану доверенным членом узкого кружка.

* * *

Перевести Онейрокритикон оказалось не так трудно, как я боялся. Алкуин выделил мне стол в тихой комнате в канцелярии и снабдил пишущими принадлежностями. И Озрик стал диктовать запутанные предложения.

– Имя автора – Артимедор, – в самом начале сказал раб.

– Звучит не по-сарацински.

Гусиное перо было новое и плохо брало чернила.

– Он грек. Утверждает, что приведет доказательства исполнения снов и посрамит скептиков, которые смеются над искусством предсказаний.

Я вытер кончик пера чистой тряпочкой и снова обмакнул его в чернила.

Озрик пробежал глазами несколько строк.

– Артимедор утверждает, что много лет собирал книги по толкованию сновидений и говорил с предсказателями на рыночной площади, и потому теперь дает правдивое руководство по этой теме.

– Звучит многообещающе. – Я склонился над пергаментом.

– Есть две категории снов, – переводил Озрик, – отражающие настоящее и предсказывающие будущее. Первые не нуждаются в разъяснении. Так, больному человеку могут сниться врачи и его болезнь, любовнику – возлюбленная. Когда они просыпаются, сон заканчивается, и он не имеет никакого значения.

Перо по-прежнему вызывало трудности. Пришлось выбросить его и очинить другое.

Озрик подождал, пока я запишу продиктованное.

– Хозяин, следует ли мне кратко изложить мысли этого грека? – спросил он. – Боюсь, он довольно многословен.

– Выбери практический совет, – ответил я.

Берте хочется немедленных результатов.

Озрик полистал страницы.

– Сны второй категории могут быть буквальными или аллегорическими.

– Он приводит примеры?

– В качестве буквального пересказывает один случай. Человек путешествовал на корабле, и ему приснилось кораблекрушение. На следующий день его корабль утонул. Артимедор утверждает, что сам разговаривал с ним. Он продолжает говорить, что такие сны сбываются столь часто, что этому не следует удивляться.

Мне не было нужды спрашивать Озрика, как сон может быть аллегорией будущего. Мой сон про свирепого быка, напавшего на оленя, был символом вторжения Оффы в королевство отца. У меня возник важный вопрос. Ответ мог защитить меня от грядущих опасностей.