Меч над пропастью - [9]

– У тебя другая специальность, – напомнил Кафингар. – Ты планетолог.

– А ты? Ты бы смог?

Он отбросил прядь волос с плеча и совсем по-земному покачал головой.

– Вряд ли. Мое занятие – погодные установки. Вот если бы вы разрешили устроить небольшой ураган… ну, совсем-совсем крохотный…

Улыбнувшись, Кафингар Миклан Барахеш махнул рукой.

Подавляющая масса населения Земной Федерации положительно относится к деятельности ФРИК и готова нести связанные с нею финансовые затраты. У большинства людей создание Фонда ассоциируется с концом противоборства Земли с ее галактическими соседями; они, не вникая глубоко в суть происходящего, оценивают Фонд по декларируемым его руководством принципам. Однако среди политиков и специалистов, в первую очередь историков и ксенологов, не существует столь однозначного мнения. На Руинах, Горькой Ягоде, Рухнувшей Надежде и в ряде других миров Фонд потерпел сокрушительное поражение, попытавшись прогрессировать цивилизации, находившиеся на уровне двадцатого века Земли. Результатом этих катастроф явилось представление о Пороге Киннисона, которое будет рассмотрено в дальнейшем. Но даже с учетом этого нового знания, прогрессорство считается рискованным делом; в нем искусство и личные качества эмиссара преобладают над точными расчетами. К сожалению, мы не можем дать уверенный прогноз различных вариантов развития инопланетной цивилизации, а значит, не в состоянии предвидеть, приведут ли наши действия к положительным или отрицательным результатам. Все теоретические построения специалистов лишь вуалируют простой факт: мы приходим в архаический мир, мы видим, что его обитатели несчастны, и мы пытаемся им помочь. 

Абрахам Лю Бразер «Введение в ксенологию архаических культур». Глава 2. Феномен прогрессорства.

Глава 2. Встречи

Ракшас – белое солнце – опустился за горный хребет, гигантский диск красного Асура неторопливо погружался в облака, подсвечивая их кровавыми лучами. Интервал между закатами двух светил, как и между их восходами, испытывал прецессию с периодом сто двадцать тысяч лет, и в отдаленной перспективе ночь на планете должна была исчезнуть, сменившись чередованием красных и белых дней.

Когда от Асура остался только алый серпик над пеленою туч и небо потемнело, Ивар отправился в гости. Далеко идти не пришлось – до дверей апартаментов Исаевых было ровно двадцать шагов.

Большая комната носила явный след женской руки: на стенах – гобелены с изображениями цветущих яблонь и персиковых деревьев, на полу – ширазский ковер, мягкие оттоманки завалены подушками, восьмиугольный низкий столик украшен орнаментом, вязью арабских письмен. «Хвала Аллаху, господу миров», – прочитал Тревельян и, подумав, что вещь, вероятно, старинная, опустился на диванчик.

Трапеза была великолепной: водоросли со вкусом грибов, местные трепанги, тушенные в собственном соку, какая-то рыба из южных морей с нежным розоватым мясом, таявшем на языке, устрицы величиной с ладонь и охлажденный фруктовый шербет. Отведав всего понемногу, Тревельян огладил лицо ладонями и, запинаясь – древнеузбекский он помнил не очень хорошо, – пробормотал благодарность хозяйке дома. Лейла порозовела от удовольствия.

– О твоих подвигах на Осиере мы наслышаны, из центра нам послана справка, – произнес Петр. – Но сейчас ты прилетел с Сайката, верно?

– Отчасти. С Сайкатской Исследовательской Станции, – уточнил Тревельян. – Это сателлит, подвешенный над планетой, база комплексной экспедиции.

– Кажется, совместный проект с кни'лина? – спросила Лейла. – Я слышала, там, на Сайкате, две расы враждующих гуманоидов, и ФРИК желает их развести, переселив одно из племен на другой материк.

– Ну, моя девочка, до гуманоидов им далеко, это не гуманоиды, а примитивные гоминиды каменного века. Группа кни'лина начала исследования, а меня послали ревизором – предполагалось, что я проверю их рекомендации и подготовлю почву для прибывающей через пару месяцев миссии ФРИК. Дело казалось несложным, однако…

– Однако? – повторила Лейла, когда молчание затянулось.

Ивар вздохнул.

– Среди кни'лина начались склоки. Поначалу я думал, что сцепились кланы похарас и ни, но ситуация была сложнее. Я не сразу врубился, и многие из них погибли.

– Погибли!.. – Лейла в ужасе всплеснула руками.

– Да. Злопамятный народец… Они сводили давние счеты, а на сайкатских дикарей им было наплевать.

– Ты в этом не виноват, – молвил Петр.

– Не виноват, – подтвердил Тревельян. – Но все равно неприятно.

Он отхлебнул шербета и снова вздохнул. Шербет казался похожим на один из напитков кни'лина – они были великие мастера по составлению коктейлей из фруктовых соков.

– То-то я смотрю, что ты какой-то грустный, – сказал Петр. – Беспокоишься как там, на станции?

– Нет. Специалистов кни'лина – тех, кто остался в живых, – заменили, прилетела земная группа, и сейчас там командует Роберт Щербаков. Он назначен координатором.

Лейла подлила Ивару шербета, пробормотав:

– Но все же ты печален…

– Есть немного. – Тревельян вздохнул в третий раз. – Меня отправили на Пекло в транспортном корабле, маршрутом через Хаймор и Горькую Ягоду. Последние прыжки пришлись на Провал, и я очутился у звезды, не описанной в Атласе. Там была планета… Хтон, как я ее назвал… дыра дырой, но я решил на нее заглянуть.