Меч Мартина - [8]

— Тебе спать пора, Стагг, — обратился Эбрик к сыну.

— А что это ты делаешь, отец? — поинтересовался Стагг.

— Готовлю хорошую, прочную тетиву для лука, которая не порвется и не сгниет, — объяснил Эбрик, не отрываясь от работы.

— Теву… тиву… А зачем? — не отставал сын.

— Не для себя, конечно, — терпеливо объяснил отец. — Для большого барсука. Очень надеюсь, что он все-таки поправится. А когда поправится, уйдет от нас на запад.

— С такой тити… тетивой хорошо ходить на запад?

— Да, сын. Этот большой парень — лучник, из лука стрелы пускает. Стреляет, значит. Подходящее дерево для лука он сам найдет, а тетиву я сделаю. Чем могу, помогу. И тогда он пойдет по следам нечисти, которая пыталась его убить и которая убила его друга.

— Тогда нечисть заплачет, — серьезно промолвил Стагг.

— Кровавыми слезами заплачет, сын. Горе тому врагу, на которого идет барсук. Да еще одержимый Жаждой Крови.

— А что такое «одержимый жаждой крови»? — Стагг не слышал раньше таких странных слов.

— Это ужасно, сын, — покачал головой Эбрик. — Этого лучше не видеть. Лучше бы и не знать об этом. А теперь — спать.

4

Пожилой еж отец Фред был когда-то настоятелем Рэдволла. Но сезоны осилили его, и он передал свои обязанности Кэрролу, а сам удалился в сторожку. Спокойная должность привратника давала ему возможность вволю отдыхать и спать днем. Но, проснувшись, он чувствовал себя весьма бодро. Даже слишком бодро иной раз. В эти минуты он любил вести беседу с камнями, деревьями, цветами, столами, гвоздями и другими предметами.

К трапезе он вышел попозже. Избегая собравшейся в саду толпы, отец Фред отправился на кухню. Прежде всего он выбрал себе лепешку и, беседуя с нею, направился дальше:

— Хи-хи, какая ты свеженькая. Ну, что мы с тобой сделаем? А?

Отец Фред поднес лепешку к уху и прислушался:

— Угу. Конечно, меду, согласен. Сырку кусочек да супу котелочек. Да-да, не слишком горячего, разумеется.

Из сада вернулась повариха Гурвел. Она увидела Фреда, беседующего с пищей, раньше, чем тот заметил ее.

— Здравствуй, девица красная, — помахал ей лепешкой отец Фред.

Гурвел усмехнулась:

— Доброго здоровья, сэрр, хурр-хурр. Что вам суп нашептал, что-нибудь вкусное, надеюсь?

Фред отхлебнул из котелка и почмокал:

— Да, юная мисс. Он радуется, что его очень хорошо сварили. И еще спрашивает, нет ли где-нибудь кусочка пирога для компании.

Гурвел рассмеялась и вынесла из кладовой большой пирог со сливовым и яблочным вареньем, глазированный кленовым сиропом. Отхватив увесистый кусок, она вручила его отцу Фреду:

— Только пусть суп о пироге помалкивает, отец Фред. Я ведь этот пирог на ужин испекла, ху-хур.

Фред благодарно поклонился и вышел из кухни, беседуя с пирогом:

— Ты приятный парень, ничего не скажешь. Добрый собеседник. Пойдем-ка найдем укромный уголочек, а?

Старая кротиха Гурвел проводила взглядом отца Фреда и снова повернулась к пирогу:

— Хурр… ну, сэрр пирог, возвращайся-ка в кладовку восвояси. — Она опять рассмеялась. — Вот и я с пирогами болтаю, ху-ху-хурр.

После завтрака Марта пустилась на поиски тихого укромного уголка, чтобы продолжить чтение. Она направила свою каталку в Большой зал. Солнечные лучи, пронизывая цветные стекла витража, высвечивали мелкие пылинки, лениво танцующие в спокойном воздухе. Между двумя пристенными колоннами мерцал огонек фонаря. На стене висел громадный гобелен с изображением Мартина Воителя в центре. Древний герой, защитник аббатства Рэдволл, был запечатлен на старинной ткани в боевом облачении, при латах и с мечом. Настоящий меч, точно такой, как изображен на гобелене, висел тут же. Легендарное оружие легендарного воина, изготовленное в Саламандастроне, горной крепости барсуков на западном побережье. Выкованное из упавшего на землю осколка звезды.

Независимо от того, в каком месте Большого зала находилась Марта, глаза Мартина Воителя следили за ней. Присутствие его настолько явно ощущалось, что Марта часто беседовала с изображением воина. Вот и сейчас она поклонилась Мартину и вполголоса, чтобы приглушить эхо в гулком зале, заговорила:

— Дождь прекратился, солнышко светит, я хочу спокойно почитать, а там мелюзга такой шум устроила, носятся по всему саду, пострелята. Счастливые! Ты любишь читать, Мартин?

— Хи-хи-хи, воинам обычно не до чтения, — послышалось из-за колонны, и на свет, шаркая по стертым плитам пола, вышел отец Фред.

— Ох, извините, сэр, я не знала, что вы здесь, — произнесла удивленная Марта.

— Не стоит извинений, милая мисс, — отмахнулся старый еж, выбирая крошки пирога из иголок вокруг рта. — Продолжайте беседу со своим другом, не стесняйтесь. Я и сам с ним частенько подолгу болтаю.

Марта подняла взгляд на изображение Мартина:

— Он ведь выглядит таким мудрым, понимающим, как будто приглашает к разговору, правда? Как вы думаете, он нас слышит?

— Еще как слышит! — заверил отец Фред. — И не только слышит. Кхе-кхе… Не буду мешать, пойду вздремну в своей сторожке. Всего наилучшего.

И старик еж зашаркал к выходу, на ходу укоризненно покосившись на каменную скамью:

— Займись своим делом, старая, и прекрати подслушивать. Как не стыдно!

Марта открыла книгу и углубилась в чтение. Скоро, однако, веки ее отяжелели, глаза закрылись. Спокойная обстановка, теплые солнечные лучи погрузили ее в волшебный сон. Маленькая фигурка мирно посапывала в громадном тихом зале. Две мыши возникли вдруг перед нею. Одна — девица ее возраста, платье на ней зеленое… интересное платье. Оборочки… Рядом — Мартин Воитель.