Меч и ятаган - [21]

Шрифт
Интервал

— Говорят? Кто же именно?

— Ну, те из братьев, кто помнит вас по службе в Ордене.

— Немного, наверное, таких осталось, — задумчиво произнес Томас.

— Да, немного.

— А те, кто и впрямь меня помнит, безусловно, вспоминают то, как меня изгнали из Ордена.

— Не без того, сэр. Хотя теперь все обиды можно оставить в прошлом. Тем более такие давние.

Томас многозначительно помахал пальцем.

— Сразу видно, ты пока что мало смыслишь в глубине, которая размежевывает в Ордене представителей разных народов, и с каким пылом они друг с другом соперничают. В мое время мы вцеплялись друг другу в глотки едва не столь же часто, как и иноверцу-неприятелю.

— Тогда по прибытии на Мальту, сэр, вы обнаружите, что у нас с той поры ничего не изменилось.

— На Мальту? — остро поглядел Томас. — Не делай поспешных выводов, юноша. С чего ты решил, что я бегом побегу в услужение тем, кто меня отринул? Если они, Филипп, были с тобою честны, то тогда ты должен быть в курсе насчет обстоятельств, в которых я вынужденно покинул Мальту.

Филипп покачал головой.

— Я лишь слышал, что на вас лежала вина в каком-то неблаговидном деянии. Это единственное, о чем мне сообщили.

— Тогда, получается, они такие же скрытные и неискренние святоши, какими были всегда. И им я ничем не обязан.

— Вы давали клятву верности, сэр. А ей срока давности нет. Крепче ее уз только узы смерти.

Томас, поглядев на изменчивую игру теней в углу кухни, невесело усмехнулся.

— Если верить твоим рассказам, то от клятвенных уз Орден вскоре может отрешиться чуть ли не целиком.

— В своей борьбе мы будем не одиноки. Великий магистр уже обратился за помощью ко всем христианским державам. И если они отзовутся, басурманин будет сражен, а христианский мир восторжествует.

Бесхитростная вера этого юноши наполняла сердце великой печалью. Он, как и сотни других молодых людей, готов был пойти на смерть в наивной уверенности, что таким образом восславляет святые реликвии, которые уже сами по себе стоят того, чтобы ради них сражаться и погибать. Томас же надеялся, что больше не примет участия в подобной глупости, и из сострадания к гостю попробовал объяснить почему:

— Скажи мне, Филипп: когда ты с Мальты добирался сюда, тебе не приходилось пересекать хотя бы одно христианское королевство, которое не состояло бы во вражде со своим соседом? А известна ли тебе, к примеру, незавидная участь тысяч католиков в этой стране? Или то, как они до этого преследовали протестантов? Отчего же мы, христиане, вопреки всем Божьим заповедям стремимся друг друга извести? И каков, ты думаешь, шанс нам сплотиться, встать вместе на пути у неверных? Времена крестовых походов минули, их больше не жди. Мы отступились от истинной Церкви Божией, и за это нам теперь грозит кара в лице Сулеймана. Он и есть наш Страшный суд.

Филипп открыл было рот, чтобы возразить, но Томас упреждающе поднял руку и через секунду продолжил тихим, усталым голосом:

— Возвращайся к Великому магистру и передай ему, что я приеду. Но умирать я буду не за тех, кто меня оттуда выкинул. И не за веру. Просто для прибытия у меня есть свои причины. А теперь, — сказал он, вставая, — пойду-ка я укладываться. Мой слуга устроит тебя на ночлег. Я думаю, ты с первым же светом пожелаешь отправиться дальше, в Йорк.

Филипп молча кивнул. Когда же Томас подошел к двери, молодой посланец, кашлянув, сказал ему в спину:

— Сэр Томас. Благодарю вас от себя и от моих мальтийских братьев.

Томас приостановился, но поворачиваться не стал.

— Благодарность? — с тягостным вздохом переспросил он. — Она излишня. Здесь меня ничто не держит, а Мальту я не прочь навестить еще раз, пока есть силы. Вот, собственно, и все.

С этими словами он вышел из кухни. В коридоре на лавке сидел Джон, который при появлении господина чутко встал. Томас, проходя, указал на кухню:

— Устрой его честь по чести. Утром он думает уехать еще до моего подъема.

— Слушаю, хозяин.

Томас отправился на боковую, одолеваемый сонмом воспоминаний, которые пробудил в нем посланец. В кровать Ханна сунула грелку с углями, но даже в уютном тепле постели сон не шел; ум донимала бесплотная вереница образов, отделаться от которых было решительно невозможно. Пришлось в конце концов смириться с этим и лежать, уставясь в потолок опочивальни под завывание ветра, разгулявшегося в каминной трубе. От предстоящего возвращения на Мальту веяло этакой горьковатой сладостью. Именно там испытал он некогда чувство собственной принадлежности — «точку счастья», как зовут это астрологи. Там он полюбил Марию. Быть может (кто знает, ведь есть на свете чудеса), она и по сей день живет на том волшебном острове и в ней до сих пор теплится такая же любовь, какую он сквозь все годы разлуки и безвестности испытывал к ней. «Мечты, мечты… Накося выкуси, старый дуралей», — подумал наконец Томас и, с неожиданной сердитостью повернувшись на бок, в одночасье заснул.

Когда он проснулся, ветер стих и яркий солнечный свет струился в комнату сквозь прореху в портьере. Давно угасли в камине угли, а на оконном переплете искрилась игольчатая изморозь. Томас одним движением резко сел на краю постели, припоминая детали минувшего вечера. В своем решении он был определенно прав. Посланец наверняка уже уехал и теперь так или иначе доставит ответ обратно на Мальту. Что-либо менять уже нет смысла, да и поздно. Пора опять, в который уж раз, собираться на войну. С этой мыслью рыцарь оделся и отправился в свою рабочую комнату, куда Джон, заслышав поступь башмаков хозяина по лестнице, вскоре принес завтрак.


Еще от автора Саймон Скэрроу
Борьба за свободу

Рим, 61 год до нашей эры. Жизнь юного Марка Корнелия внезапно и круто меняется. Его отец, бывший центурион, убит, а сам Марк и его мать проданы в рабство. Судьба разлучает его с матерью, и Марк попадает в школу гладиаторов. Вот первый урок, который ему преподают: «Забудь о своей прежней жизни. Теперь твой дом здесь. Все, что тебе остается, — это учиться драться и выживать. Если ты преуспеешь в учебе, то будешь драться на арене и, быть может, умрешь как настоящий мужчина. Или же будешь вознагражден славой и богатством».


Непобежденный

Рим, период ранней Империи. Префект преторианской гвардии Катон и его друг центурион Макрон вернулись с победой из Британии. Но невесело у них на душе – родив сына, скончалась прекрасная супруга префекта, которая, как теперь выясняется, изменяла мужу при жизни и наделала неподъемных для солдата долгов. Однако на этот раз Рим не узнает, каков Катон в гневе: его, не успевшего даже чуть-чуть отдохнуть, посылают в Испанию, подавлять восстание рабов. Может, хоть это отвлечет префекта от ярости и мрачных мыслей… Не тут-то было: испанскую экспедицию возглавил жестокий интриган сенатор Вителлий, и он явно не просто так собирает «под орлов» вдали от Рима всех своих главных врагов…


День цезарей

Саймон Скэрроу – лучший из лучших. Он – живой классик исторического экшена. Его серия «Орлы империи» давно стала культовой, а каждый роман из нее был мировым бестселлером. Залог успеха его книг – английская обстоятельность, достоверность и внимательность к деталям в сочетании с американским динамизмом и древнеримской жесткостью. Римская империя, 54 год. Префект Катон и центурион Макрон вернулись домой после удачной испанской кампании. Но Рим сильно изменился за время их отсутствия. Император Клавдий отравлен, и на трон взошел его приемный сын Нерон.


Римский орел

Для вольноотпущенника Квинта Лициния Катона, получившего римское гражданство из рук самого императора Клавдия, служба в армии — шанс занять достойное место в жизни. Однако для сослуживцев новобранец — «белая ворона», и выскочка из столицы вряд ли достоин служить под Серебряным орлом прославленного Второго легиона.В кровавых стычках с племенами германцев Катон завоевывает уважение товарищей. Но суровые испытания только начинаются. Легиону предстоит экспедиция на таинственный, окутанный туманами, загадочный и угрюмый остров Британия, варварские племена которого не сумел покорить даже Юлий Цезарь.


Добыча золотого орла

Вот уже год как римские легионы под командованием Авла Плавта воюют в Британии. Приказ императора Клавдия однозначен: пленить вождя бриттов Каратака. Римляне уготовили для него хитроумную ловушку. Однако Каратак оказался еще хитрее. Теперь огромной орде туземцев противостоит лишь Третья когорта, в рядах которой воюет и центурион Катон – молодой, но многообещающий командир. Римляне выстояли в кровавой бане, но Каратаку удалось уйти. Приказ императора не выполнен… Третью когорту подвергают децимации – каждый десятый воин должен быть казнен.


Центурион

Богат и благословен оазис Сирийской пустыни — Пальмира, лежащая на перекрестье караванных путей. Но судьба царства, попавшего в поле притяжения двух могучих империй, незавидна: здесь зреет битва между Парфией и Римом. Похоже, престарелый правитель Вабат не в силах удержать бразды правления, и в Пальмире вспыхивает мятеж, раздуваемый соседями-парфянами. На кого положиться, если один сын у правителя оказывается предателем-мятежником, другой — ветреным гулякой, а третий и вовсе дурачок? Но до Рима уже долетел сигнал тревоги, и верные боевые товарищи центурионы Катон и Макрон повели своих солдат на подмогу запертому в цитадели Пальмиры гарнизону правителя… Успеют ли они вовремя?


Рекомендуем почитать
Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.


Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в.

Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.


Вынужденная помолвка

Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.


Кружевной веер

Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.


Фиктивный брак

Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.


Черный тополь

Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.