Меч и плеть - [13]

Понятно. Дворяне чтят традиции, даровавшие им привилегии. Чернь, хоть беонтская, хоть велонская, неимоверно богобоязненна. А богобоязненность следовало регулярно подкармливать. Каждый год, в день своего рождения, при собрании дворян и огромного скопления народа монарх высвобождал свет королевского скипетра, заключенный в белом янтаре.

— Почту за честь, Ваша милость, — поклонился Сотар, про себя удивляясь, неужели нельзя было передать приглашение с вестовым. Очевидно в уме монарха, никогда не ездившего за Холодную Ленту расстояния в сотню верст, не существовало.

— И еще, — хлопнул в ладоши Элберт. — Мы бы хотели лично поблагодарить тебя за твоего сына Визерия. Твой первенец отлично справляется со службой, обращая внимание нашего командования на безукоризненную выучку и отличные воинские качества. Мы думаем над присвоением ему внеочередного воинского звания и всех соответствующих наград.

— Благодарю, Ваша милость. Любому родителю приятно слышать об успехах его чада.

— Вся ваша семья безмерно радует Корону своим рвением и рачительностью. Иногда нам кажется, что по ту и эту сторону Холодной Ленты, нет другой столь именитой и благородной семьи.

Барлейт кланяясь, подумал, что с именитостью король определенно перебрал, запамятовав, что словосочетание «именитый велон», вызывает зубовный скрежет консервативного дворянства, столь громкий, что его можно перепутать с грохотом грозы. Даже у стоящих здесь придворных, несмотря на всю выучку сносить любые причуды монарха с любезной улыбкой, улыбки стали натянутыми как бельевые веревки.

— Лорд Сотар, ты столь душевно близок нам, что мы кажется, готовы, отнестись к твоим чаяньям и пожеланиям, как к собственной воле. Быть может, есть то, чего ты желаешь и в чем мы могли бы продемонстрировать подтверждение звучащих здесь признаний?

О как многие, желали бы услышать подобную формулировку из королевских уст в свой адрес. Глаза красотки в голубых шелках наполнились неизмеримой тоской.

— Служить интересам престола и дальше, таково мое желание.

— Похвально! — воскликнул король, взмахивая руками, словно актер в дешевом представлении. — Вот ответ подлинного сына Отчизны, не по крови, но по духу! И в таком желании я отказать не могу, и не имею права! И что же твоя служба? Как она идет? Есть ли трудности?

— Мои люди как раз сейчас возвращаются из разведки от Вольных городов, — наблюдая, как угасает интерес на лице короля, отчитался Барлейт. — Согласно их донесениям все в полном порядке. Разбойничьи банды содержаться под контролем. Жалоб от дворян, имеющих наделы в Велоне, не поступает…

— Великолепно! — даже не дослушав, перебил Его Величество. — Я в тебе и не сомневался. Сегодня вечером мне пообещали умопомрачительное веселье, которого еще не было в нынешнем сезоне — не желаешь ли присоединиться?

— Ваше Величество, есть еще одна вещь, которую я хотел бы назвать, — терпеливо подбирая слова и не поднимая глаз, сказал Барлейт. — Есть обстоятельство, способное в будущем повлиять на покой, вашего восточного домена. Грив Кривонос вернулся в Велон.

— Да? — чуть растерянно, как-то по-детски отозвался Элберт. — Хорошо, очень хорошо. А кто это?

Повисла неуютная тишина. Почти все придворные недоуменно глядели на Сотара, не припоминая такого имени.

— Враг, Ваша милость, — подал голос один из советников, — Смутьян, подбивающий велонов на неповиновение своим хозяевам. Бунтарь.

«И еще кое-что, о чем знают, наверное, одни королевские Видящие[11]. Он опытный и необычайно хитрый рудный маг в совершенстве владеющий силами как минимум трех камней. Он один — армия».

— А-а-а, — враз поскучневшим голосом протянул властитель. — Ну, хорошо. Мы благодарны вам за бдительность. Мы рассмотрим ваше донесение. Потом, — он повернулся к тихим как мыши музыкантам и с отчетливым облегчением в голосе приказал: — А сейчас… сыграйте, нам что-нибудь веселое!

ГЛАВА 3

Ториас не знал, о чем отец говорил с королем, но от монарха он вышел еще более задумчивым чем обычно. Глифт, пожал ему руку и пожелал, если получиться встретиться позже, на что Барлейт ответил: «возможно, я задержусь в Лиресте еще на день».

Ториаса подобное решение только обрадовало — ему не хотелось прекращать поездку так скоро, даже не повидав чем богат город, о котором столько слышал, но никогда не был. Ему хотелось пройтись по местным лавкам, поглядеть какие диковинки есть в продаже, и может даже что-нибудь прикупить. Возвращаться с пустыми руками, чтобы потом, проводя на велонских овощных базарах долгие недели, корить себя за упущенный шанс… Ториас не желал.

Хотя вправду говоря куда интересней ему было поглазеть на молоденьких горожанок. По разговорам, слышанным им, в больших городах Бестигвальда на улицах попадались настоящие красотки. Смешно сказать, он сын лорда в свои шестнадцать лет не знал близко ни одной девчонки! Да, любой дворянчик обязанный ему в пояс кланяться к такому возрасту успевал перепробовать до пяти, а то и больше…. Но ему, Ториасу пользовать селянок, сводя все порывы к простому удовлетворению похоти, не приличествовало. Лорды сами не гнушались спать со служанками, но вот конкретно он, «так» не хотел. Ему воображение рисовало более искушающие картины.