Меч и корона - [35]
Клянусь Пресвятой Девой, оно мне запомнилось!
Чтобы произвести впечатление на меня, а заодно и на своих вассалов, Людовик заказал настоящий шедевр. В разгар коронационного пира четверо слуг еле-еле внесли с кухни гигантский поднос, на котором красовалось искусное творение, достойное даже моих мастеров-кулинаров.
— Я приказал сделать это ради вас, — просиял улыбкой Людовик, жестом подзывая слуг ближе.
Они взгромоздили на стол передо мною шедевр — громадный пирог, политый глазурью, на глиняной подставке. Он являл собой точное подобие замка, с башнями и зубчатыми стенами, как Мобержон. Это и впрямь был шедевр: окружающий замок ров устлан зелеными листьями, а на башнях развеваются украшенные лентами знамена с выдавленными на них fleurs j’de lys. Людовик, сияя от удовольствия, взмахнул рукой, призывая отрезать верхушку.
— А что там внутри? — спросила я.
Сласти? Цветы? Какое-то необыкновенное изделие из драгоценного сахара[35]? А может быть, даже изукрашенная самоцветами небольшая корона, под стать той, которую совсем недавно возложили на мою голову?
— Сейчас увидите…
Повар провел ножом по окружности. Я подалась вперед. В зале все замерли в ожидании. Верхушку подняли целиком…
Я задохнулась от восторга.
Послышались радостные, восхищенные возгласы дам — с громким шумом крыльев на свободу из заточения вырвалась целая стая маленьких певчих птичек. Они тут же расселись на стропилах зала, под самым потолком, а некоторые, особенно напуганные, летали над столами. Дамы визжали, придерживая руками нарядные покрывала, мужчины выражали свой восторг громкими одобрительными возгласами. Птицы, еще сильнее испуганные всем этим шумом, стали бестолково носиться по залу с пронзительным писком, забрызгивая своим пометом столы, наряды и яства.
Я хохотала взахлеб, до икоты. Сначала, кажется, просто таращилась, не в силах прийти в себя от изумления. А чтобы спрятаться от беспорядочно носившейся стаи птичек, готова была забраться под стол.
— Вот ведь дьявольщина! — воскликнул с грубым хохотом Рауль де Вермандуа.
— Ваше величество! — укоризненно произнес аббат Сюжер, сохранивший, несмотря на все происходящее, полагающееся его сану достоинство.
Бедняга Людовик! Если он надеялся услышать мелодичные трели, то его постигло жестокое разочарование. Громкий немузыкальный писк птичек лишь усиливал царивший в зале хаос. Но этим дело не закончилось. В руках самых нетерпеливых гостей появились арбалеты, раздались взрывы хохота баронов, и арбалетные болты полетели в неожиданные цели, что было небезопасно. Впрочем, если учесть обстановку, стрелками они оказались отменными. Бароны, в числе которых находились и мои собственные вассалы, восторженным ревом встречали каждое попадание. Птички стали падать на пол, где их тут же хватали столпившиеся в ожидании поживы псы.
Я смотрела на все это с нарастающим смятением. Истерически захихикала Аэлита.
— Ну-у-у, Людовик… — Я напряженно искала нужные слова, преодолевая свое отвращение к бессмысленному кровопролитию, преодолевая жалость к беззащитным птичкам. — Зрелище удалось на славу!
Людовик уже давно вскочил на ноги, лицо побледнело, потом налилось синевой, как у мертвеца.
— Я вовсе не на это рассчитывал.
Разумеется, не на это. Но он, значит, недостаточно все обдумал? Штук сорок птичек, если не больше, сперва заключенные в пирог, а затем вдруг выпущенные на свободу, неизбежно должны были вызвать хаос.
— Уберите их отсюда, — распорядился король, когда прямо передним на стол упала с отчаянным писком маленькая раненая птичка.
— Как их можно убрать? — спросила я, теперь уже сердито. — Если вы запасетесь терпением, ваши бароны перебьют их почти всех.
Зрелище воистину вызывало жалость. Повсюду кровь, смерть, трупики несчастных птиц. Я старалась не обращать внимания на смешки и издевательские реплики гостей, которые были еще достаточно трезвы, чтобы насмехаться над постигшей Людовика неудачей. Угомонились все лишь после того, как шальная стрела впилась в плечо какого-то невезучего оруженосца.
Бедняга Людовик!
Даже лучшие его намерения оборачивались полной катастрофой.
Когда Людовик торжественно обменивался с каждым из своих баронов положенным поцелуем мира, я вздрогнула от дурных предчувствий. Он не родился быть вождем и никогда им не станет.
В первые же недели после коронации мне сделалось очевидно, что я переоценила свои силы, когда задалась целью заставить супруга проявлять внимание ко мне. Король по-прежнему уделял мне, как и самым неотложным делам государственного управления, самую малую толику времени — когда этого невозможно было избежать. В его мире безраздельно царил Всевышний. Бог требовал от него любви, требовал неуклонно выполнять все церемонии и обряды, Бог определял распорядок его дня. Нет, когда наши пути пересекались, Людовик неизменно радовался этому. Не стану отрицать, что он был со мною всегда добр и ласков. Целовал в щечку, делал подарки. Иной раз целовал и в губы, гладил по волосам, при этом смотрел восхищенным, полным радостного удивления невинным взором, как будто не мог поверить в то, что ему вообще досталась жена. Иногда я не видела его по многу дней кряду.
В XIV в. сиротку, подброшенную в младенчестве к стенам монастыря, ждала незавидная участь монахини или… уличной женщины. Но Алиса избрала свой путь: фрейлина королевы Филиппы, фаворитка венценосного Эдуарда III. Ее любили и презирали. Стареющий король хотел, чтобы она была рядом, враги жаждали ее исчезновения. Одна ошибка может стоить ей очень дорого!
Брак юной Джоанны и Уильяма Монтегю должен был очистить запятнанную фамилию ее благородного рода. Вот только есть одно препятствие – Джоанна… уже успела выйти замуж. Ее избранником стал обыкновенный рыцарь Томас Холланд. Втайне от матери и короля они обвенчались и поклялись друг другу в вечной любви. Но разве это что-то значит для тех, кто привык жить по хладнокровному расчету? Теперь Джоанна – жена знатного Уильяма Монтегю, графиня Солсбери, приближенная к королеве, и должна отдать все на благо государства.
В борьбе за власть любовь… проигрывает? Ее рука была обещана отважному принцу Ричарду — тому, кого выбрало ее сердце. Однако дворцовые интриги ее отца, графа Уорвика, легендарного «делателя королей», вырвали ее не только из объятий возлюбленного, но и из родной страны. Теперь ей суждено делить тяжесть венца с безвольным сыном королевы Маргариты Анжуйской… Королева-девственница, королева-изгнанница — история забытой королевы Англии Анны Невилль! .
Франция эпохи крестовых походов, время суровых, безжалостных владык, своевольных, не признающих ничьей воли баронов, отважных рыцарей и свирепых наёмников, жестокая борьба за власть, коварные интриги и мистические тени прошлого, стремящиеся вернуть из небытия, таинственные древние силы. Только сильный духом, способен выжить в этом бурном круговороте событий, кровавого времени. Тибо-Анри — бывший крестоносец и нынешний рыцарь-наёмник — человек с непростой и одновременно такой обычной для своего времени судьбой.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Иллюстрации художника С. Бродского.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.