Меч - [47]

— Я об этом не думаю, сеньорина Тьеполо. Если кто-то не хочет с нами мирно сосуществовать — это проблемы исключительно его. Могу отметить, что мы рассматриваем желания и намерения государств не по голословным утверждениям, а по реальным делам.

Такой устроит?

— И как же должно вести себя государство, чтобы его не постигла участь несчастных полян?

Поправляет очки, облизывает губы… Дешевые фокусы.

— О, это очень просто, сеньорина! Достаточно не совать нос на нашу территорию. Во всех смыслах.

— Войска Империи Греков и Хазарии не заходили на вашу территорию. И Арабского Халифата тоже! — невысокий подвижный франк в костюме мима успевает протолкатьсяя поближе и задать вопрос первым.

— Мсье?

— О, пардон, мсье Серый. Клод Вотье, «Фигаро».

— Мсье Вотье, хазарские набеги на земли сиверов и вятичей происходили не реже трех раз в год. И все были оплачены Константинополем. Если подобное называется «не заходили», то уж не знаю, что будет по-вашему значить — «заходили». Что касается Халифата, то на его территорию не ступил ни один русский воин. А что делали арабские войска в Армении, лучше спросить у них. Мы всегда приходим на помощь друзьям!

— Господин Серый! — грохочет стоящий справа от франка мужик в полном доспехе. Экий тевтон! Чудского льда не хватает. С Вороньим Камнем.

— Слушаю вас. Внимательно.

— Барон Шверттод, «Ди Цайт». Верно ли, что русы имеют оружие невиданной силы, которое было применено на Хучве и при уничтожении Гнезновского замка?

— Что Вы, что Вы, — ты карикатурно машешь руками, — какое оружие?! Исключительно выучка наших бойцов!

— То есть, Вы хотите сказать, — забрало шлема Шверттода с лязгом закрывается, и барону приходится поправлять его руками, — что восемь ваших бойцов могут обычными средствами остановить многотысячную армию?

Что, сука, страшно? Бойся! Для того ребята себя и не пожалели, чтобы такие, как ты, боялись до липкого пота и мокрых портков.

— Каждый сомневающийся может убедиться в этом на примере собственной армии. Повторение судьбы князя Лешека гарантируем! — жесткий взгляд на барона. — Если подобное желание есть у Вас лично, готов удовлетворить любопытство сразу же после пресс-конференции!

Получи, фашист, гранату! Барон уменьшается в размерах, даже доспехи съеживаются, и пытается бочком отступить в задние ряды. А фиг тебе, трое журналюг валятся, отлетая от окованной туши. И еще трое: на место немца уверенно пробивается девица, сошедшая с обложки дурного фентезийного романа: бронированное бикини на голое тело, босая и с мечом. Девочка ничего: всё при ней и личико не подкачало. Валькирия, блин! Прямо с пира у Одина в гости пожаловала.

— У меня к вам два вопроса, — не представляясь, бросается в атаку. — Первый: детей тоже режете? В замке ведь находились дети и женщины! Вы их тоже… — заговорщицки подмигивает, — того?

— Фрекен? — с национальностью дамы всё было ясно и так.

— Инга Олафссон! — с готовностью представляется.

— Со всей ответственностью заверяю Вас, фрекен, что дети, а также не оказывавшие сопротивления женщины в Гнезновском замке не пострадали.

— Ну да? — голос валькирии сочится сомнением. — И куда вы их подевали?

— Спросите местных крестьян. У них, кажется, в последнее время вошли в моду дворянские жены.

— А дети?

— Дети в полной безопасности и комфорте.

— Ладно, хрен с ними! А…

— Э, мадам, вы задаете уже больше двух вопросов, — бесцеремонно перебивает свейку жующий жевачку господин в деловом костюме и широкополой ковбойской шляпе, — Персивал Кнаут, «Нью-Йорк Таймс». Северо-Американские Соединенные Штаты. Господин Серый, где находится сам Полянский князь и малолетний наследник престола?

— Они в полной безопасности.

Отвечаешь, наблюдая, как ковбой летит наземь, сбитый мощным ударом нежного девичьего кулака. Действительно, хороша девчонка, можно сказать украшение здешнего зоопарка.

— Я еще не закончила, — шипит Инга. — Мой второй вопрос: Олаф Карлссон на Руси?

Надо же! И не знаешь, что отвечать! Собственно, собеседница ответа не ждет:

— Передайте папе, что он может плыть домой. Я уже вернулась и окончательно решила вопрос Рогнарссонов, — валькирия разворачивается к Кнауту, которому удалось-таки подняться с пола. — Скажешь хоть слово, поплыву открывать Америку!

— Леди, у Вас все? — интересуется пожилой толстяк с сигарой. Дожидается кивка Инги и только потом обращается к Серому. — Уинстон Черчилль, «Гардиан». Скажите, как Вы относитесь к накоплению войск НАТО на восточных границах Священной Римской Империи? И объявлению Ватиканом крестового похода?

Ну да, конечно, наглы всегда в стороне. Стравить всех между собой и посмотреть, что получится.

— Крестовый поход против Руси будет самой большой ошибкой и папы, и императора. Последней ошибкой в их жизни.

— Воины Креста — не поляне какие-нибудь! — снова лязгает забрало барона Шверттода.

Вот именно такие, как ты, и работают английским пушечным мясом! Отвечаешь, словно вбиваешь меч в баронское брюхо:

— Нас тоже не восемь выйдет.

— Господь не допустит поражения христова воинства!

У, блин, серьезный аргумент!

— Представьтесь!

— Джузеппе Финоккио, «Рупор Ватикана»!

Смотришь на мелкого итальяшку, взглядом заколачивая его в землю. Думаешь, я не знаю, что означает твоя фамилия, недомерок? Скажи спасибо, что не имею права на официальном мероприятии доставить тебе удовольствие ломом. Или осиновым колом…